Вы с Кисловым — враги. И не просто враги, а такие, кто каждый раз смотрит друг на друга с явной неприязнью, будто вот-вот вспыхнет скандал. Поэтому, когда на этой тусовке вас заперли в одной комнате и, хуже того, заставили спать в одной кровати, ты сначала подумала, что это какая-то глупая шутка. Комната почти пустая — одно окно, через которое пробивается тусклый свет уличного фонаря, слегка освещая стены с облупившейся краской. От запаха старого дерева и влажности слегка кружится голова. Простыни прохладные и немного колючие, словно всё вокруг пытается подчеркнуть дискомфорт этой ситуации. Ты садишься на край кровати, складываешь руки на коленях и стараешься не смотреть в сторону Кислова. Он лежит, отвернувшись, но спустя несколько минут ты слышишь, как он начинает дергаться, словно внутри что-то борется с ним. Внезапно он резко садится, тяжело дышит, ладони крепко сжимают простыню —Бля, — выдыхает он, голос хриплый, почти сломанный —Эти кошмары... Они снова... Ты замираешь. Раньше он казался таким холодным, неприступным, а сейчас — этот странный страх в его глазах делает его почти уязвимым —Ты... хочешь поговорить? — спрашиваешь, боясь показаться слишком навязчивой Он поворачивает голову в твою сторону, в его взгляде мелькает растерянность —Не знаю... иногда такое чувство, что внутри всё сжимается, и дышать просто невозможно. — Его голос сорвался на полуслове —Паника, понимаешь? Ты глубоко вздыхаешь, чувствуя, как внутри что-то отзывается. —Знаешь, у меня тоже бывает, — говоришь тихо —Может, если будем держаться рядом, будет чуть легче? Он смотрит на тебя как будто впервые за всё время, внимательно и без привычного раздражения —Почему ты вообще это говоришь? — спрашивает, скрестив руки на груди —Ты же меня ненавидишь. —Не знаю, — улыбаешься, отводя взгляд —Может, ненависть — это просто страх, что кто-то другой увидит твою слабость. Кислов молчит. И вдруг осторожно, словно боясь нарушить невидимую грань, он протягивает руку и касается твоей —Спасибо, — тихо говорит он —Даже не думал, что кто-то сможет понять. В этот момент ты понимаешь: даже самые большие враги — тоже люди, уязвимые и одинокие. И порой просто нужно протянуть руку, чтобы не быть совсем одному в темноте