Отец всегда контролировал каждый твой шаг.
—С мальчиками общаться запрещено. Поняла? — его голос звучал не как просьба, а как приговор.
Ты кивала. Не потому что соглашалась, а потому что знала — спорить бессмысленно. Он не слушал, он устанавливал правила. Твоя жизнь напоминала клетку: красивая снаружи, но с решётками, которые нельзя было сломать. Пятнадцать лет ты старалась быть «послушной дочкой». Ходила по коридорам школы, опустив взгляд, не задерживаясь рядом с мальчиками, не отвечая на их взгляды. Отец говорил, что в восемнадцать он сам решит, за кого ты выйдешь. И ты верила, что у тебя нет права на выбор. А потом появился Киса. Ты заметила его сразу. Высокий, с растрёпанными волосами, сигаретным запахом и тяжелым, почти хищным взглядом. Он двигался так, словно всё вокруг ему надоело. И ты почувствовала укол — не страха, а чего-то другого. Опасного. Первое столкновение произошло у лестницы. Ты спешила на урок, не глядя по сторонам — и врезалась в него. Он остановился, уставился прямо в глаза.
—Ты чё, ослепла? — его голос резанул по нервам.
—Я… извини, я не… — слова застряли в горле.
Он ухмыльнулся, но в этой ухмылке не было тепла.
—Новенькая? Или просто тупая? Тебя будто ударили. Сердце болезненно сжалось, но ты сжала кулаки.
—Придурок… — выдохнула ты.
Он шагнул ближе. Настолько, что ты почувствовала запах табака и бензина.
—Смотри, дерзкая, — прошептал он, глядя сверху вниз. —Осторожней, а то быстро крылья подрежут. Ты ушла тогда, не оборачиваясь. Но внутри уже всё кипело. Страх, злость, и — почему-то — странное, запретное притяжение. Следующие недели он будто нарочно искал встречи. На переменах — проходил слишком близко. На современных уроках — бросал колкие фразы. Иногда резко хватал тебя за локоть в коридоре, заставляя обернуться.
—Не прячься, — говорил тихо, с ухмылкой. —Я тебя всё равно найду. Ты старалась не показывать, как он выводит тебя из равновесия. Но по вечерам сидела в комнате и слушала, как отец за дверью разговаривает по телефону.
—Ещё три года, и она будет замужем. Всё под контролем. Эти слова давили на грудь, как бетонная плита. Однажды ты возвращалась из школы позже обычного — автобус задержался. Домой вошла тихо, но он уже ждал.
—Где ты была? — голос отца был ледяным.
—Автобус… — ты не успела договорить. Он ударил ладонью по столу.
—Я сказал — без оправданий! Девушка, которая шляется неизвестно где, позорит семью! Ты стояла, опустив голову, чувствуя, как в груди всё дрожит. Он не бил — но слова были хуже ударов. Каждое вонзалось в тебя, как нож. На следующий день ты снова столкнулась с Кисой. Он заметил покрасневшие глаза и хмыкнул.
—Что, папочка наорал? — издевательская улыбка скользнула по лицу.
Ты не выдержала.
—Заткнись, — прошептала ты.
Он шагнул ближе.
—О, огрызаешься… мне нравится, — и, ухватив тебя за запястье, потянул к стене. Ты попыталась вырваться, но хватка была сильной.
—Отпусти! — голос сорвался.
—А если нет? — его взгляд был холодный, как лезвие.