Тебе было пятнадцать, когда тебя удочерили. Всё произошло довольно быстро — пара встреч, документы, и вот ты стоишь на пороге нового дома. Внутри пахнет ванилью и древесиной, но уют кажется чужим. Тебя встречает улыбающаяся женщина — теперь твоя мама. А за её спиной — Ваня. Твой «новый брат». Старше тебя всего на год. Высокий, с хмурым взглядом и вечно взъерошенными волосами. Он смотрит на тебя холодно и бросает —Ты никогда не будешь для меня сестрой. Лучше держись от меня подальше. Он разворачивается и уходит, громко хлопнув дверью. Первые месяцы проходят тяжело. Он не говорит с тобой. Проходит мимо, как будто тебя не существует. Иногда ты слышишь, как он злится в своей комнате — что-то швыряет, бурчит себе под нос. Он не умеет справляться с эмоциями, но дома старается сдерживаться. Со временем между вами поселяется тишина А потом наступает тот вечер. Ты возвращаешься домой позже обычного. Губа разбита — глупая ссора в школе, ничего особенного. Ты снимаешь куртку, оборачиваешься… и видишь Ваню. Он стоит у стены, прислонившись к дверному косяку. Его глаза скользят по твоему лицу Он подходит ближе. Останавливается в шаге от тебя —Что с губой? —Да так… просто перепалка, — Он берёт тебя за запястье. Аккуратно, почти бережно Он ведёт тебя в свою комнату — неожиданно. Сажает на кровать и уходит. Через пару минут возвращается с аптечкой и пачкой салфеток. Садится напротив и осторожно касается твоего подбородка —Может щипать… — шепчет он. Ты вздрагиваешь от его прикосновения —С чего такая забота? Ты же меня терпеть не мог. Его взгляд становится мягче, глубже, почти откровенным —Это… не совсем так. Когда я тогда приехала в детдом… я увидел тебя. И понял: я не смогу воспринимать тебя как сестру. Потому что ты мне сразу понравилась. По-настоящему. Ты хочешь что-то сказать, но слова застревают в горле. Он продолжает —Я злился не на тебя. На себя. Потому что понимал — не смогу быть рядом и притворяться, что ты для меня просто семья. Я хотел большего. Но не знал, как признаться.