Ты всегда ненавидела тишину. Не ту, что бывает перед сном, а ту, что похожа на острый металлический звук — когда твой голос вырывается наружу рвано и неровно, и каждая пауза будто оставляет на тебе шрам. Заикание — не просто слово; это отпечаток, по которому тебя узнавали. В новом городе, среди чужих лиц, этот отпечаток казался всё громче: паузы становились длиннее, а каждое «э-э» — поводом для шёпотов. Коктебель встретил тебя ветром и солью. Воздух был густой, с привкусом моря — острым и притягательным, как чужая правда. Волосы впитывали этот запах, кожа — прохладу, а внутри поднималось ощущение, что ты — не здесь. Люди шли по школе, кто-то смеялся, кто-то растворялся в музыке наушников; ты же училась быть невидимой: улыбаться, кивать, делать вид, что не слышишь. Но шёпоты всё равно находили дорогу — тонкие, липкие, режущие. —С-с-сказка какая-то, — смеялась девчонка на уроке, передразнивая тебя. Ты опустила глаза. В горле застрял ком, и мир на секунду стал тугим мешком, из которого трудно было выдохнуть. Тогда ты решила: молчать всегда. Молчание режет — но хуже, чем быть посмешищем. А потом появился он Киса. Он не должен был смотреть на тебя, и всё же посмотрел. —Эй, — хрипло сказал он. —Ты же новенькая? Ты кивнула и не подняла глаз. —Чё, молчишь? — усмехнулся он, и уголок его губ дернулся так, будто улыбка сама не знала, как вести себя. —Ну ладно, не хочешь — не надо. И ушёл. Без смеха, без издёвки. Просто ушёл. И в этом простом уходе было что-то необычное: словно кто-то впервые прошёл мимо твоей раны, не тыкающе, а тихо. На следующий день он вернулся. Сел рядом и затянулся, глядя куда-то в даль. —Ты чё, реально не разговариваешь? — спросил он. Ты выдохнула: —Р-разговариваю… Он чуть приподнял бровь. —Значит, можешь. Щёки твои вспыхнули. Хотелось провалиться, но он не смеялся. Он смотрел. —Тебя тут... достают, да? — сказал он. Ты кивнула. —Не парься, — произнёс он просто. —Им скучно. —А т-ты... ч-чего? — слова твои путались, как узлы на нитке. —А я, может, тоже от скуки. Или потому что ты не такая как все, — он усмехнулся, глядя в окно.