Лагерь всегда казался тебе одинаковым: деревянные домики, облупленные лавки у столовой, утренний свисток, который резал уши и вырывал ото сна. Пахло сырой землёй после ночных дождей, хвоей и дымом костров. Всё было привычным, почти скучным — пока не появился он.

Борис. Новый вожатый. С первого дня он словно притянул внимание — не громкими словами, не улыбками, а какой-то холодной уверенностью. Он не пытался понравиться, и именно этим сводил всех с ума. Девчонки строили глазки, нарочно смеялись громче обычного, но его взгляд будто проходил мимо.

А тебе хотелось, чтобы он задержался. На тебе. И ты решила — заставишь его заметить тебя.

Первый раз ты сбежала ночью. Лагерь спал, только светильники у ворот тускло мигали, а издалека доносился гул цикад. Ты босиком пробралась мимо спящего корпуса и побежала по тропинке к озеру. Вода под луной казалась чёрным зеркалом, и ты сидела на камне, обхватив колени, пока ветер трепал волосы.

И он пришёл. 
Ты услышала шаги ещё до того, как он показался из темноты. Высокий, серьёзный, с таким лицом, будто собирался отругать тебя так, что пожалеешь, что вообще сюда пришла.

—Ты с ума сошла? — голос его был резким, как удар. —Ночью в лес одна? Ты хоть понимаешь, что могло случиться? Ты вскинула голову и усмехнулась: 
—Ну вот, случилось самое страшное. Нашёл меня вожатый.

Он нахмурился, схватил тебя за руку и резко поднял. Его ладонь была горячей и жёсткой, и сердце у тебя сбилось с ритма. 
—Если ещё раз увижу тебя здесь — поедешь домой. Ясно?

Ты кивнула, но внутри знала — остановиться не сможешь.

На следующий день ты нарочно опоздала на зарядку. Вместо строя — сидела на лавке, жуя яблоко и глядя, как он косится на тебя издалека. Потом ты сбежала с ребятами в лес. Смех, ветки, цепляющиеся за одежду, и ощущение свободы — пока на полпути вас не поймали.

Конечно, досталось тебе. 
—Ты специально нарываешься? — Борис отводил тебя в сторону, его шаги были тяжёлыми, злость чувствовалась даже в том, как он держал тебя за локоть. 
—Может быть, — отрезала ты, стараясь говорить дерзко, хотя голос дрожал. 
—Зачем? — он резко развернул тебя к себе. 
—Чтобы ты на меня посмотрел. Хоть раз. По-настоящему.

Он отвёл взгляд, будто твои слова ударили слишком близко, но тут же отмахнулся: 
—Детский сад.

Этой ночью ты решилась окончательно. Снова озеро. Воздух пах сыростью и тиной, над водой клубился лёгкий туман. Ты сидела на камне, но теперь уже не ради того, чтобы его случайно поймали. Ты ждала.

Он пришёл, как ты и надеялась. В темноте его фигура казалась ещё выше, а глаза сверкнули, когда он увидел тебя.

—Я влюбилась в тебя, — слова сорвались прежде, чем он успел заговорить. Ты почувствовала, как сердце стучит в горле. —И мне плевать, что это запрещено. Мне плевать, что ты старше. Я не хочу никого другого. Только тебя.

Несколько секунд он молчал, и в этой тишине слышно было только, как плескается вода у берега. Потом он сделал шаг к тебе, и от его близости воздух будто стал тяжелее.

—Ты вообще понимаешь, что несёшь? — его голос был хриплым, но жёстким. —Ты ребёнок. Ты играешь в любовь, думая, что это серьёзно.

—Я не играю! — выкрикнула ты, чувствуя, как слёзы жгут глаза. —Я знаю, что чувствую!

Он склонился чуть ближе, и его слова прозвучали почти шёпотом, но от них пробрало сильнее, чем от крика: 
—Ты для меня никто. Запомни это. Между нами никогда ничего не будет.