Вечеринка. Ты стояла у стены, потягивая дешёвый алкоголь из пластикового стакана, и смотрела, как Киса в очередной раз сверлит тебя взглядом. —Чё ты пялишься, блядь? — кидаешь ему, даже не повернув голову. Он молчит. Просто стоит, сжимает челюсти. Ты знаешь, как он бесится. И тебе от этого только веселее. —Нам надо поговорить, — его голос звучит глухо, и ты закатываешь глаза. —Да иди ты нахуй, Киса, — фыркаешь и лениво проводишь пальцами по горлышку бутылки. —Сколько можно, а? Хочешь про чувства потрещать? Да ты меня заебал уже. Иди подрочи, успокойся.
Вокруг кто-то смеётся. Ты нарочно говоришь громко, чтобы слышали все. Пусть ему будет больно. Пусть поймёт, что тебе давно похуй. Но Киса вдруг делает шаг вперёд. Потом ещё один. Прежде чем ты успеваешь сообразить, его рука резко хватает тебя за запястье. —Ты ахуел? — цедишь сквозь зубы, пытаясь выдернуться, но он не слушает. Рывком перекидывает тебя через плечо, как мешок ссаного картофеля. —Киса, сука, отпусти, блядь! — барахтаешься, стучишь кулаками по его спине, но он несёт тебя сквозь толпу, будто вообще не слышит. Вокруг ржут, свистят, кто-то выкрикивает пошлые шутки.
—Ебатся пошли?
—Давай, Киса, накажи её!
Он уносит тебя, в пустой коридор. Грубо ставит тебя на ноги, толкает к стене. Ты резко отталкиваешь его. —Ты ебанутый, блядь?!
— Да. Он стоит близко. Слишком. Дыхание горячее, глаза горят. Ты смотришь на него, чувствуя, как бешено стучит сердце. Блять. Вот же упрямый мудак. —Чё ты хочешь, Киса? — ухмыляешься, скрещивая руки на груди. —Чтобы я в слёзы ударилась? Чтобы прощения попросила? Не дождёшься, нахуй.
—Да мне похуй на твои извинения. —Он резко хватает тебя за подбородок, заставляя смотреть прямо в его глаза. —Просто скажи, нахуя ты так со мной?