Кислов всегда оставлял сигареты где попало: на тусовках, у друзей, на лавочке. Он почти никогда не обращал на них внимания и тут же покупал новую пачку, будто это были пустяки — мелочи жизни, которые его не трогали. Но для тебя эти мелочи всегда имели особый вес. Однажды он остался у тебя на ночёвку, пока родители уехали. Вечером вы смотрели сериал, смеялись над глупыми шутками, и всё казалось обычным, почти домашним. Он откинулся на диван, забросил ноги на стол и бросил рядом пачку сигарет. Казалось, это был обычный жест, ничем не примечательный.
Утром мягкий свет протиснулся сквозь занавески, и ты заметила пачку. Она лежала на столе, обыкновенная и невзрачная, но тебе вдруг захотелось сделать что-то необычное. Ты взяла ручку и принялась за работу. Почти час ты сидела за столом, осторожно перерисовывая неприятное изображение «Слепота» на пачке, превращая его в густой, туманный лес. Тёмный, но живой, словно в нём скрывался мир, который ждал, чтобы его открыли. Каждый штрих был твоей маленькой тайной, твоей надеждой на то, что он это заметит. Ты прорабатывала детали: ветки деревьев, лёгкий туман, который казался почти осязаемым, проблески света, будто показывающие дорогу. Когда ты закончила, сердце стучало так громко, что казалось, оно хочет вырваться наружу. В этой маленькой пачке теперь жила часть тебя.
На следующий день в школе ты протянула ей Ване. —Это… новое? — пробормотал он, не поднимая глаз. —Хм… можно и так сказать, — ответила ты, стараясь не выдать волнения. —Решила сделать её немного красивее. Он сжал пачку в руке, прищурившись. Казалось, ему всё равно, будто это ему не важно. Но ты заметила, как взгляд ненадолго задержался на твоём рисунке, прежде чем он перевёл его куда-то вдаль, к окну. —Ты зря потратила время, — сказал он с привычной холодной усмешкой, почти насмешливо. —Но… норм. Ты почувствовала лёгкое тепло. Он тут же отвернулся, будто и не говорил ничего, но ты знала: если кто-то и заметил твою работу, то именно он. В течение дня мысли снова и снова возвращались к этому моменту. Ты ловила себя на том, что постоянно проверяешь, не смотрит ли он на тебя, не пытается ли уловить твой взгляд.
На перемене он подошёл и сказал: —Слушай, может, в следующий раз просто оставишь пачку, а не будешь там рисовать свои леса? — Усмехнулся, и в этом смехе проскользнула лёгкая мягкость, которую он почти никогда не показывал. Ты улыбнулась, слегка смущённая. Её хватило, чтобы день стал ярче. Он отошёл, снова скрыв эмоции за привычной маской равнодушия, но тебе показалось, что взгляд, которым он проводил тебя, был чуть длиннее обычного. Позже, когда он сел рядом на уроке, ты едва слышно сказала: —Мне кажется, тебе всё-таки понравилось. Он поднял глаза, холодные и серьёзные: —А может, и нет. — И снова отвернулся, но уголок его рта слегка дернулся, будто сдерживал улыбку.