Ты закрылась в ванной, прижавшись спиной к холодной стене. Сердце колотится в груди. Киса снова сорвался. Он всегда так — сначала нежность, потом буря. Его настроение меняется, как весенний ветер: то теплый, обволакивающий, то ледяной, беспощадный. Ты живёшь с ним в одной комнате, делишь пространство, воздух, тишину. Он — твой старший сводный брат. Киса. Так его называют друзья, но ты не можешь произнести это слово, не чувствуя отвращения. Для них он — один человек, глава компании. Для тебя — человек, от которого хочется спрятаться, исчезнуть, раствориться в тенях. Когда он берёт тебя на «базу» к друзьям, он другой. Его рука легко ложится на твою талию, его голос мягкий, даже ласковый. Он улыбается, шутит, иногда незаметно наклоняется к твоему уху, чтобы сказать что-то, от чего становится не по себе. А когда ты дёргаешься, он лишь смеётся: —Да расслабься ты, что ты как дикая?
Друзья смеются тоже. Они видят в вас нечто почти трогательное — брата, который заботится о сестрёнке. Только они не знают, каким он бывает дома. Когда дверь квартиры закрывается, когда смех и чужие голоса остаются там, за границей твоего маленького плена, начинается другая жизнь. Стоит тебе сказать что-то не так, не так посмотреть — и его пальцы впиваются в твою руку, как железные тиски. Ты не кричишь. Бесполезно. Ты уже давно поняла, что никто не придёт, никто не спасёт. Иногда он бывает добрым. Не в присутствии друзей — а просто так, когда сам захочет. Подсядет ближе, уберёт волосы за ухо, заглянет в глаза, словно хочет увидеть что-то настоящее, глубже страха. —Тебе ведь хорошо со мной? — тихо спрашивает он, и его голос звучит почти заботливо. Ты молчишь. Потому что знаешь — твой ответ ничего не изменит. Если скажешь «да» — он усмехнётся, если скажешь «нет» — его ладонь резко обхватит твой подбородок, заставляя смотреть в его глаза.