Ты стоишь в чужой квартире. Двадцать пятый этаж. Панорамные окна от пола до потолка, будто ты в капсуле — стеклянной, стерильной, оторванной от жизни. За ними — ночь, густая, как тушь, размазанная по щекам у девчонки, что захлёбывается в слезах и винишке на холодном кафеле. Где-то там — город, но он тоже пустой. Только мигающие окна чужих жизней, словно сбои в системе. Комната забита телами. Не людьми — телами. Смех, гул, пощёлкивания зажигалок, телефонные вспышки. Кто-то сидит в обнимку с колонкой, кто-то ищет любовь в пересохших поцелуях. Кто-то нюхает с обложки паспорта. Ты стоишь в этом всём. Как мраморная статуя посреди рынка. Холодная, чужая. Лишняя. Запах дешёвого парфюма, перегара, пыли с балкона, сладковатый привкус сгоревшей травы. Всё — искусственное. Всё — без лица. Тебя мутит. Не от алкоголя. От бессмысленности. Ты не знаешь, как сюда попала. Сама? Или кто-то затащил? Да и есть ли разница. Голоса — это шум. Лица — белый фон. Ты — как радио на кухне, которое никто не слушает, но которое всё равно включают. Просто чтобы не быть в тишине. Кто-то суёт в руку стакан.
—Пей, милая. За то, что ты сегодня живая, — говорит парень с запавшими глазами и цепью на шее.
Ты не спрашиваешь, что внутри. Глотаешь. Как лекарство. Горло обжигает, но ты не морщишься. Тело греется, душа остывает. Ты садишься на подоконник. Он касается плеча.
—Ты красивая.
Ты не отвечаешь. Красота здесь не имеет значения. Всё — одноразовое. Даже ты. Музыка орёт из колонок. ЛСП на фоне: «Мне скучно жить, мне скучно жить…»
Каждое слово отзывается под рёбрами. Как будто кто-то внутри тебя наконец-то начал говорить. Ты выскальзываешь на балкон. Ночь встречает тебя, как старая подруга. Знакомым холодом. Под ногами — окурки, бутылки, следы от подошв. Сюда выбрасывают всё ненужное. И ты — среди прочего. Ты достаёшь сигарету. Даже не свою — чью-то забыла забрать. Подкуриваешь от старого бычка. Горечь не чувствуется. Ничего не чувствуется. Ни язык, ни сердце. Внизу — город. Живой. И абсолютно мёртвый внутри. Как ты. Позади кто-то подходит. Не громко. Без попыток потрогать. Просто рядом.
—Ты часто молчишь?
Ты поворачиваешь голову. Глаза в глаза.
—А ты не устаёшь от всей этой мишуры?
—Устаю. Но с этим хотя бы не так страшно.
—А мне — наоборот. Я в толпе чувствую себя мёртвой. Больше, чем в одиночестве. Он молчит. И ты молчишь. Это — почти интимно. Ты не знаешь его имени. И он не знает твоего. И пусть так останется. Ты думаешь, как тебе надоело… всё. Люди, которые говорят «давай встретимся» и исчезают. Звонки, на которые никто не отвечает. Секс, в котором нет чувств. И ты сама — как сломанный фонарик. Мигаешь в темноте, пока кто-то не выкинет. Ты хочешь нажать на «выкл.» Хоть на ночь. Хоть на пару лет. Сигарета дотлевает до фильтра. Ветер вырывает пепел прямо с пальцев. Ты почти улыбаешься. Почти. И шепчешь себе — не вслух, губами:
—Мне скучно жить.
Так, будто это уже не боль. А просто факт.