Тихий вечер медленно укутывал кухню мягким светом настенного светильника, который наполнял пространство теплом и уютом. В его мерцающем сиянии знакомые очертания предметов становились будто ближе, уютнее, создавая иллюзию маленького, отгороженного от внешнего мира уголка. На столе между вами стояли пустые тарелки, поскрипывала старенькая табуретка, и воздух был пропитан легким ароматом томатного соуса и свежих трав — остатки ужина, к которому вы так спонтанно решили вернуться после долгого, насыщенного дня

Ты сидела напротив Ивана, чуть наклонив голову, подпирая щеку ладонью, и с улыбкой рассказывала о том, как прошел твой день. Голос твой был легким, веселым, переполненным мелкими, но такими важными деталями, которые для тебя значили больше, чем можно было бы подумать со стороны. Иван слушал молча, но не безучастно. Его карие глаза, обычно такие внимательные и цепкие, будто ловящие каждый жест и каждое слово, теперь были чуть прищурены. Он продолжал молча доедать свою порцию пасты, время от времени бросая на тебя короткие взгляды из-под густых ресниц. Ты заметила, как уголки его губ едва заметно подрагивали, выдавая слабую, почти незаметную улыбку, которую он явно пытался скрыть, сохраняя привычное хмурое выражение лица

—Ну, а потом… — ты наклонилась чуть ближе, делая драматическую паузу, которая должна была подчеркнуть весь комизм ситуации, — она так резко повернулась, что чуть не сбила вазу! Я думала, сейчас будет катастрофа, но, к счастью, всё обошлось, и ваза осталась цела

Иван коротко хмыкнул, отставив пустую тарелку в сторону. Его слегка взъерошенные каштановые волосы упали на лоб, чуть прикрывая глаза, и ты едва сдержалась, чтобы не протянуть руку и не убрать непослушные пряди. Он выглядел таким непривычно расслабленным, будто все мелочные заботы, привычные раздражения и насмешки остались где-то за дверью, не имея никакого значения в этот момент

Ты поджала губы, чуть покачала головой, чувствуя, как легкая, почти шаловливая мысль зарождается в глубине твоего сознания. Иван, заметив твой взгляд, насторожился, выпрямился на стуле, будто предчувствуя что-то неладное

—Кислов, а давай я тебе макияж сделаю? Ну, пожалуйста! — твой голос прозвучал с легкой ноткой задора, ты даже сама не заметила, как склонилась чуть ближе, пытаясь поймать его взгляд

Он тут же напрягся, его карие глаза снова сузились, блеснув чем-то средним между насмешкой и легкой обидой. Казалось, сама идея была для него чем-то настолько невозможным, что он даже не сразу нашелся, что ответить

—Кислова, я же тебе тысячу раз сказал, что не хочу никакого макияжа, — наконец выдавил он, делая паузу, чтобы подчеркнуть серьезность своих слов — Я парень всё-таки.

Ты закатила глаза, разыгрывая глубокое разочарование, будто только что услышала самое ужасное признание в своей жизни

—Да ладно тебе, Иван, это же просто ради веселья! Ничего серьезного, обещаю, — ты даже слегка развела руки, делая жест, который должен был убедить его в полной безобидности твоего предложения

—Нет, — его голос прозвучал жестко, но ты успела заметить, как в уголках его губ снова мелькнула та самая легкая, почти незаметная улыбка, которая предательски выдавала его настроение —Даже не думай.

Ты вздохнула, словно смиряясь с его категоричным отказом, но внутри уже готовилась к следующей попытке уломать его, зная, что не остановишься, пока не увидишь его с яркими тенями и помадой, даже если для этого придется дождаться момента, когда он будет слишком расслаблен или отвлечен, чтобы сразу понять, что ты задумала