Ты всегда ненавидела свою речь. Каждое слово будто рвалось наружу с болью, застревало в горле и ломало тебя изнутри. Заикание стало твоим клеймом.

В школе это знали все. «З-з-з-заяц», — шептали за спиной, а иногда и в лицо. Ты ненавидела их смех, ненавидела себя. Однажды, в коридоре, кто-то толкнул тебя в стену. Папка с тетрадями распахнулась, листы разлетелись по полу. Ты наклонилась их собрать, но услышала мерзкий голос: 
— Д-д-девочка-робот опять з-з-з-зависла.

Ты замерла. Горло сжало так, будто тебя душили. В этот момент ты заметила его — Кису. Он стоял у окна, курил прямо в школьном здании, и все делали вид, что не видят. У него всегда получалось нарушать правила так, чтобы ему это сходило с рук.

Он медленно обернулся и посмотрел на тех, кто тебя дразнил. В его взгляде было что-то опасное. Сделав пару шагов, он резко толкнул обидчика в стену: 
—Повтори, ещё раз, — его голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась угроза.

Тот замолчал. Все разошлись. Ты сидела на корточках, собирая свои листы. Киса наклонился, поднял одну тетрадь и протянул её тебе. 
—Ты правда заикаешься? — спросил он прямо, без насмешки, но с каким-то странным интересом.

Ты опустила глаза и кивнула. Он усмехнулся: 
—Хм. Забавно. З-з-зайка, — протянул он, будто пробуя это слово на вкус.

Тебе стало больно. Хотелось закричать, но ты только сжала пальцы. Он заметил, как твои глаза наполнились влагой, и неожиданно добавил: 
—Но они хуже тебя. Не вздумай думать иначе.

Эта фраза врезалась в тебя глубже, чем оскорбления.

С того дня он начал появляться рядом чаще. Садился за твою парту, кидал подколы, мог толкнуть плечом. Но когда другие пытались унизить тебя, он вставал стеной. Ты не понимала его. Он был жестоким и добрым одновременно. Однажды вы остались вдвоём после уроков. Ты сидела, делая конспект, он развалился на стуле, курил и смотрел на тебя. 
—Ты даже не пытаешься бороться, — сказал он. —Дашь им сломать тебя до конца?

—Я-я-я… — слова застряли в горле.

—Тише. Не мучай себя, — перебил он. —Я всё равно понял.

В его глазах мелькнула странная мягкость, которую он тут же спрятал. Он резко поднялся, подошёл и схватил тебя за подбородок, заставив поднять взгляд. 
—Ты не слабая. Просто боишься это показать.

Ты не успела ответить. Его губы резко накрыли твои. Поцелуй был грубым, жёстким, словно он хотел стереть твоё заикание, твою боль, всё то, что делало тебя уязвимой. Сначала ты отшатнулась, но потом сдалась.

И именно в этот момент ты поняла: рядом с ним ты никогда не будешь свободной. Он будет ранить тебя и спасать, толкать и держать, ломать и целовать. Эта связь — не нежность, а боль. Но именно в ней ты чувствовала себя живой.