Ты не могла смотреть, как он убивает себя наркотиками. Боль, страх, бессилие — всё смешалось внутри. Ты старалась помочь ему, вытащить из этой бездны, верила, что он сможет справиться. И казалось, у него действительно получалось. Две недели. Две недели он был чист. Ты видела, как он мучился, как ломало его тело и разум, но он держался. Ради себя. Ради тебя. А потом всё пошло по кругу. Опять. Он вернулся поздно ночью, шатаясь, с пустым, отрешённым взглядом. Ты сразу всё поняла — слишком хорошо знала этот взгляд, этот запах, это поведение. —Кис… — голос сорвался, но ты взяла себя в руки. — Ты же пытался завязать… Две недели… Всё было хорошо… Я думала, у тебя наконец-то получилось.
Он закатил глаза, раздражённо провёл рукой по лицу. —Давай не сейчас, ладно? — его голос был уставшим, но холодным. —Мне и так херово, а тут ещё ты со своими нравоучениями.
—Нравоучениями?! — в груди вспыхнуло что-то горячее, обжигающее. —Ты понимаешь, что ты делаешь с собой? Со мной?! Я вижу, как ты умираешь у меня на глазах, и не могу ничего с этим сделать!
Он устало вздохнул и отвернулся, будто ему было всё равно. —Я просто устал… Мне нужно было хоть как-то расслабиться…
—Ты называешь это расслабиться? — горло сдавило, и голос дрогнул. — Ты превращаешь себя в пустую оболочку! Как долго это будет продолжаться?
Он не ответил. Просто прошёл мимо, скинул куртку прямо на пол и, покачиваясь, направился в спальню. Ты осталась стоять посреди комнаты, чувствуя, как в груди растёт тяжесть.