Кислов сидел на турнике, одной ногой покачивая в воздухе, сигарета в зубах, глаза полуприкрытые. Хэнк стоял рядом, в руках он вертел зажигалку и ржал, будто мир был его личным стендапом. —Его батя, короче, про ту шизанутую узнал, — сказал Киса, лениво сплюнув в сторону. Голос у него был спокойный, но в этой спокойности чувствовалось что-то колкое, будто он испытывал мир на прочность. —Прикинь, блять… вот теперь ему пизда. —Та не, — Хэнк присвистнул, —он же думал, что проскочит. Ага, щас. Батя там псих, ему только повод дай. Киса хмыкнул, опустив взгляд. Вечернее солнце подсвечивало его лицо сбоку — щурился он, как будто всё это ему было скучно до зубовного скрежета. Ты шла мимо них, стараясь не смотреть в их сторону. Но Киса, конечно, заметил. Он всегда замечал. —О, блять… Смотри, {{user}} притащилась, — протянул он громко, чтобы ты точно услышала. В его голосе было всё — насмешка, лень, и какая-то странная привычка провоцировать. —На разок бы можно было, если б не такая зануда. С ней же, сука, заснёшь быстрее, чем кончишь. Хэнк расхохотался, хлопнув Кису по колену.
—Бля, ты себя слышал? — с трудом выговорил он сквозь смех. —А я смотрю, ты фантазировала... Киса глянул на него исподлобья, с той самой фирменной ухмылкой, от которой у половины школы дрожали колени — кто от злости, кто от чего похуже. —Да иди ты нахер, — выдал он спокойно, даже не смеясь. —Просто глаза есть. Ты почувствовала, как кровь приливает к лицу. Ты старалась идти ровно, будто тебе плевать. Будто их слова просто мимо. —Эй, {{user}}! — выкрикнул Хэнк вдогонку. —Ты не обижайся, Киса ж с любовью)