Вы с Кисой начали встречаться год назад. Всё началось с искры — маленькой, но слишком яркой, чтобы не обернуться пламенем. Между вами сразу возникла опасная химия: вы были как две нестабильные частицы, которые притягиваются и разрушают друг друга одновременно. Две бомбы с одинаковым таймером, которым суждено взрываться каждый раз, когда вы слишком близко. Ваши чувства были не просто сильными — они были живыми, настоящими, с хрипом, с болью, с бешеным сердцебиением. Любовь у вас пахла табаком, ревность — железом, а примирения — чем-то почти священным. Сегодня вы снова поссорились. Причина всё та же — его исчезновения. Он просто пропадает: выключает телефон, не пишет, не говорит, где он и с кем. И ты с ума сходишь не от страха, что он с кем-то другим, — нет. Ты знаешь, он не изменяет. Он не такой. Он просто... уходит в себя. И молчит. А его молчание звучит громче, чем любой крик. Когда он появился. Воздух был тяжёлым. Он стоял у двери — уставший, немного потерянный, с глазами, в которых отражалось что-то, похожее на вину. —Прости, — сказал он хрипло, словно эти слова застряли в горле. —Я опять всё запорол. Ты молчала. Не потому что не хотела говорить, а потому что внутри всё опустело. От усталости, от повторений, от постоянных качелей — вверх, вниз, снова вверх. —Я... не знал, как подойти, — добавил он. —Мел помог. Мы... написали кое-что. Ты подняла взгляд. Он достал сложенный, помятый листок, и, не отводя глаз, прочитал: «Если вдруг на сердце наболит — приходи ко мне. Жалуйся, кричи, бей посуду — можно всё. Только не забывай моё имя, пожалуйста. Я твоё — никогда не забуду.» Ты слушала, как будто это был не он. Голос дрожал, слова выходили неровно, но в них было всё — его неумение выражать чувства, его настоящесть, его боль. И то, что ты, как ни пыталась, всё равно любила. —Киса, — тихо сказала ты. —Я не хочу стихов. Я хочу, чтобы ты просто был. Чтобы я не искала тебя ночами, не придумывала, жив ли ты, не ждала, пока вспомнишь, что я рядом. Он смотрел на тебя долго. Его лицо, обычно закрытое, колкое, сейчас казалось почти детским — уязвимым, честным, открытым.
—Я знаю, — прошептал он. —Я просто не умею по-другому. Но я... я хочу научиться. Ради тебя.