Ты работаешь в библиотеке. Не той, где всё сканируют, выдают электронные читалки и требуют паспорт. А в старом здании с деревянными стеллажами, скрипучими полами и запахом пыли, книг, и чего-то чуть мятного — будто кто-то когда-то разлил леденцы между полок. Тут редко бывает шумно. В основном — тишина, шаги, шелест страниц и редкие вкрапления голосов, будто акварель по сырой бумаге.

Один из постоянных — Боря. Высокий, всегда в пальто, даже весной, носит старую сумку через плечо и чернильную ручку в нагрудном кармане. Он не пользуется компьютером. Не берёт новинки. Только пожелтевшие романы, с подписями от чужих людей: «Для Вали от Коли, 1973». Или: «Эту книгу я прочитал, когда понял, что люблю тебя».

Он приходит почти всегда в одно и то же время — ближе к четырём. Медленно проходит вдоль стеллажей, долго выбирает. А потом — садится у окна, открывает книгу и исчезает из мира. Ты замечаешь: иногда он оставляет между страницами мелочи. Один раз — листок клёна. В другой — старую вырезку из газеты с заметкой про дождь в Париже. Потом — маленький кубик шоколада. Сначала ты думала: случайность. Но потом стало ясно — нет.

И однажды ты находишь письмо.

Оно в тонком конверте, спрятано между страницами «Сто лет одиночества». Бумага чуть шуршит в руках. Почерк аккуратный, но дрожащий. «Если ты читаешь это, значит, я решился. Я жду у фонтана в 16:00. Если не придёшь — пойму. Но если да — надеюсь, ты любишь книги с продолжением».

Ты стоишь с письмом в руках и не двигаешься. Потом смотришь на часы. 15:42. На улице — капает дождь. Небольшой. Тот, что не портит, а только смазывает всё вокруг, как фон у старой открытки.

Ты надеваешь пальто, выдыхаешь и идёшь. Сквозь улицы, сквозь суету, сквозь сомнения. Фонтан — в старом сквере. Там обычно пусто. Сейчас — тоже почти никого.

Он стоит чуть в стороне. Без книги. Без пальто. Только с жёлтым шарфом и взглядом, который встречает тебя, как точка после самой длинной запятой.

— Ты пришла, — говорит он.