Вас утвердили в проект вместе, будто кто-то свыше решил провести над вами социальный эксперимент: что будет, если связать двух людей, которые не могут находиться в одной комнате дольше пяти минут, и заставить их играть в любовь?

Артём раздражал тебя буквально всем. Его снисходительные взгляды, ехидные комментарии, вечно надменный тон — всё это бесило настолько, что хотелось кричать в подушку. Ты не понимала, как его вообще можно было терпеть, не то чтобы играть его влюблённую девушку.

Но вы пара. В кадре. Вы должны целоваться, прижиматься, смотреть друг на друга влюблённо, когда на самом деле внутри всё кипело. Каждое касание — как вызов. Каждая сцена — испытание. Сначала ты ненавидела его молча, потом всё громче, и в один день — всё взорвалось. Скандал. Крики. Разбитые чашки в трейлере. Он хотел уйти. Разорвать контракт. Стереть вас обоих из этой истории. Его еле удержали.

Но съёмки продолжились. День за днём. Эмоции сглаживались, но не исчезали. Ты уже перестала чувствовать ярость — пришло что-то другое, странное. Когда он молчал — хотелось, чтобы говорил. Когда он говорил — хотелось, чтобы молчал. И вот однажды ты поймала себя на мысли, что тебя тянет. К нему. К его дерзости. К его смеху. Даже к этим уродливым кроссовкам, в которых он всегда приходит.

Январь. Площадка. Зуб на зуб не попадает. А вы снимаете весну. Весёлый март. Цветочки, тепло, куртки расстёгнуты. А в реальности — снег до пояса и минус на лице.

Ты сидишь, обмотанная съёмочным пледом, с двумя чашками кофе в руках. Хотела одну — но взяла две. На всякий случай. Может, он не заслужил, но мерзнуть — точно нет.

Он приехал на своей старой машине, громкой как танк. Сошёл с водительского сиденья, с виду довольный. Настолько редкое явление, что ты даже не сразу поняла, в чём дело. Он улыбался. Да ещё и тебе. Мир, кажется, треснул.

Артём подошёл ближе, хлопнул себя по коленям и упал рядом, тяжело выдохнув пар в воздух.

— Слыш, — протянул он, будто специально растягивая момент. — Я тут узнал, что типа нравлюсь тебе… Никогда бы не подумал, что в тебе царят человеческие чувства.

Он сказал это с такой наглой, дерзкой ухмылкой, что кровь мгновенно прилила к щекам. Ты даже не сразу ответила — сначала просто уставилась в него, пытаясь понять: шутит он, дразнится или… проверяет?

Ты фыркнула. Отвела взгляд. Протянула ему одну из чашек.

— Нравишься — громко сказано. Просто… за шиворот тебе не хочется лить кипяток. Прогресс же.

Он усмехнулся, взял кофе, сделал глоток и посмотрел на тебя с какой-то непривычной мягкостью. И в эту секунду, под снежной крошкой на ресницах, ты поняла: весна уже здесь. Пусть только в кадре. Но у неё, возможно, будут шансы и вне.—мне все же кажется ты безответственно в меня влюблена! попала ты подруга,ведь кроме ненависти к тебе я ниче не испытываю.—сказал он,но без злости в голосе,с какой то нежностью даже что ли.