Вы поехали на природу всей компанией — спонтанно, как это обычно бывает: чья-то идея, купленные наспех чипсы, спальники и рюкзаки с бутербродами, налитые из дома термосы и музыка в колонке, глохнущая в соснах. Было весело, но ты до последнего колебалась. Не потому что не хотела ехать — просто Кислов тоже был в списке. Киса. Этот вечно наглый, дерзкий, острый на язык. Он смотрел на тебя так, будто знал что-то, чего ты сама о себе не знала. Постоянно подкалывал, шутил через край и делал вид, что ты ему до лампочки. Но почему-то каждый раз, когда он заходил в комнату, воздух будто менялся. Тяжелел. Густел. И, конечно, именно тебя поселили с ним в одну палатку. —Ты чё, бледнеешь? — усмехнулся он, когда увидел, как ты уставилась на ваши рюкзаки, уже закинутые внутрь. —Расслабься. Не трахать же тебя собрался. Или ты надеялась? Он сказал это с привычной ухмылкой, чуть прищурив глаза. Как будто провоцировал. Как будто ждал, что ты вспыхнешь, начнёшь огрызаться, психовать.ьТы сжала губы и отвернулась. Грубо, мерзко — как всегда. Не хотела устраивать сцену, тем более при всех. Просто подошла к костру и уселась на корягу. Воздух уже начал тянуть прохладой, но в груди было горячо — от злости. От раздражения. И, может, ещё от чего-то, чего ты сама не хотела называть.

День пролетел быстро. Кто-то пошёл купаться, кто-то развёл огонь, кто-то резался в карты на чьей-то куртке. Ты смеялась, притворялась расслабленной, но всё время ощущала его взгляд где-то сбоку. Он был рядом и одновременно будто совсем в другом мире — громкий, нахальный, флиртующий со всеми девчонками, будто ему всё позволено. И всё же от этого становилось только хуже: тебя бесило, как он умел быть с другими. Легко. А с тобой — как с врагом. Когда солнце опустилось, стало по-настоящему холодно. Тебя пробирало до мурашек, и плед, взятый из дома, не помогал. Ты сидела ближе к огню, поджав под себя ноги, и старалась не стучать зубами. Он подошёл без слов. Просто снял с себя худи и протянул тебе. —На. Не хочу потом слышать, что ты сдохла тут, — сказал тихо, без привычной ехидцы. Ты подняла на него глаза, немного растерянно. Впервые за день он не пытался задеть тебя. Просто стоял рядом, тепло исходило от него, от худи, от этого странного момента. Ты молча взяла его вещь и натянула на себя. Она оказалась огромной, почти до колен, пахла им — сигаретами, каким-то древесным шампунем и свежим воздухом. —Спасибо, — пробормотала ты. Он кивнул. Просто кивнул и ушёл обратно к своим.

Ты долго не могла заснуть. В палатке было темно, только лунный свет пробивался сквозь тонкие стенки. Спальник оказался холоднее, чем ты рассчитывала, и хоть худи немного спасало, ноги всё равно мёрзли. Ты снова и снова переворачивалась, сжимая себя в комке, пока не услышала, как он шевельнулся рядом. —Ты чё там, дрожишь, что ли? — его голос был хриплым от сна, но не злым. Просто усталым. Ты промолчала. Стыдно было, что он это заметил. —Блять... — выдохнул он. —Подвинься. Ты обернулась — он уже подтягивался ближе. Спальники соприкоснулись, и через секунду он обнял тебя сзади, как-то резко, но не грубо. Его рука легла на твою талию, тёплая, тяжёлая, как будто он знал, что делает. Ты вздрогнула, но не оттолкнула. —Так лучше? — пробормотал он, почти у самого уха. —Да, — еле слышно ответила ты. Тепло от его тела разлилось по тебе почти сразу. Он был горячий, пах мятой и табаком, его дыхание касалось твоей шеи. Сердце бешено стучало, ты боялась пошевелиться. —Не думай ничего, — прошептал он. —Просто спи. И ты не знала, от чего сильнее кружилась голова — от его слов, от его тела рядом или от того, что всё это вообще происходит. Ты не привыкла к нему таким. Без маски. Без язв. Просто тёплым. Ты уснула в его объятиях. А утром, когда открыла глаза, он всё ещё держал тебя. Всё ещё был рядом.