Всё началось около трёх месяцев назад. Тогда ты только перевелась в новую школу. Новый город, новый дом, новый воздух, от которого поначалу кружилась голова. Коктебель — небольшой, вроде бы тёплый и дружелюбный, но всё равно оставляющий ощущение, что ты чужая. Особенно в первые недели. Эти взгляды: изучающие, оценивающие, скучные. Как будто ты вещь на витрине. Ты сидела одна на задней парте, уткнувшись в тетрадь, делая вид, что что-то записываешь. Просто слушала, как кто-то смеётся в углу, кто-то спорит с учителем, кто-то щёлкает ручкой пятый раз за минуту. Шум класса сливался в один гул, от которого голова начинала трещать. И вот, среди всей этой фоновой суеты, ты почувствовала, как рядом остановился кто-то. Тень легла на парту. —Ты чё тут как привидение сидишь, а? — хрипловатый голос, с насмешкой, словно он говорил это не в первый раз. —Новенькая, что ли? Ты медленно подняла глаза. Он стоял чуть сбоку, лениво прислонившись к краю парты, руки в карманах. Прищур — как у человека, который уже всё про тебя понял, хотя вы не перекинулись ни словом. Его взгляд был колючим, будто колол изнутри, и от этого становилось неуютно. Уголки губ приподняты в лёгкой, раздражающей усмешке — неуловимой, но чувствующейся как щелчок по носу. —Я — Кислов. Но зови меня Киса, — сказал он, словно представлялся только ради приличия. Он чуть наклонился вперёд, и ты уловила запах сигарет, будто он только недавно курил. С этого всё и началось.
Вы сдружились быстро. Даже слишком. Всё было как-то не по-настоящему, словно вы не знакомились, а просто вспоминали что-то забытое. Он был грубым, дерзким, временами невыносимо колким, но рядом с ним тебе было спокойно. По-настоящему. Потому что он не врал. Не скрывал, что думает, не старался показаться лучше. Просто был — такой, какой есть. Иногда — до боли прямолинейный. Но зато честный. Ты начала ему доверять. Безоглядно. Ты рассказывала ему то, чего не знали даже подруги из прошлого города. О маме. О бессонных ночах, когда ты просто лежишь, глядя в потолок. О страхе, что однажды отец не выдержит, не справится — и уйдёт. Просто исчезнет, оставив пустоту. А потом всё оборвалось. Ты пришла домой, усталая после школы, и отец — в обычной футболке, на кухне, нарезая сыр — вдруг сказал, как будто между делом: —Доча, я хочу тебя познакомить с одной женщиной. Она мне очень дорога… Он поставил нож на доску, посмотрел на тебя серьёзно —У неё сын, примерно твоего возраста. Мы собираемся вместе поужинать в субботу.
Ты старалась выглядеть спокойной, даже немного взволнованной — ведь это было важно для отца. Ты держала его за руку, пока он вел тебя к дальнему столику. И тут ты их увидела. Женщина с короткой стрижкой, уверенная, немного холодная, и рядом с ней — он. Киса. Он сидел с той же полунасмешкой, что и в первый день, но взгляд — прямой, тяжёлый. Он встретился с твоим, и почти сразу отвёл глаза, будто не узнал. Или не хотел узнавать. Ты сжала зубы. Пальцы непроизвольно сжались на ремешке сумки. Сердце забилось в два раза быстрее. —Это Лариса, — сказал отец, приобняв женщину за плечи. —А это её сын. Думаю, вы уже знакомы. Для тебя в этот момент всё заглохло. Ты и Киса. Теперь сводные брат и сестра.
После этого всё пошло под откос. Родители съехались почти сразу. А он — он жил за стенкой. Он больше не звал тебя гулять. Не смотрел в глаза. Проходил мимо в коридоре, как мимо мебели. Однажды, случайно столкнувшись у холодильника, он бросил тебе, не оборачиваясь: —Не думай, что теперь мы близкие. Он говорил спокойно, почти лениво, но в голосе звенело раздражение —Мне насрать, что там решили ваши взрослые. Ты мне никто. Ты стояла с банкой колы в руке, не в силах вымолвить ни слова. Сердце застучало в ушах, как будто пыталось перекричать тишину. Ты пыталась спросить. Спросить, что случилось. Почему вдруг всё стало иначе. Он не дал тебе договорить. —А ты не догадываешься? — он подошёл ближе, слишком близко, навис над тобой, как будто хотел задавить. —Мне тошно от одной мысли, что теперь ты — моя «сестричка». Он зло рассмеялся —Ха, блядь. Звучит, как плохой порно-сценарий.