Ты проснулась с ощущением тяжести в груди. Солнечные лучи пробивались сквозь жалюзи и ложились полосами на простыню, но тебе казалось, что это солнце светит где-то далеко, не для тебя. Вчерашняя ссора с Кисой всё ещё горела внутри, оставляя неприятный привкус на языке — как горький шоколад, который невозможно проглотить. Три года вместе, а иногда казалось, что всё летит к чертям.

—Ну что, поехали? — голос Кисы прозвучал из прихожей. Он держал в руках ключи, и его взгляд был резким, но с оттенком усталости, как будто он сам устал от этой молчаливой войны. Ты отвернулась, чтобы не показать, как сильно задело тебя его равнодушие. —Через пять минут буду готова, — пробормотала ты, стараясь держать голос ровным, хотя пальцы дрожали. Каждый шаг к кухне казался шагом по минному полю. Твой взгляд скользил по пустым стенам, по столу, где ещё стояла чашка, оставшаяся со вчерашнего вечера. Кофе был пресным, и ты поняла, что не чувствуешь вкус ничего: ни еды, ни запахов, ни тепла. — Ты опять злишься на меня из-за пустяка. —Пустяка? — твой голос сорвался, и сердце колотилось в груди. —Ты называешь пустяком то, что ты даже не пытаешься понять, как я себя чувствую? Киса нахмурился, но молчал. В квартире воцарилась тягучая тишина, каждый звук казался оглушительным: тиканье часов, слабый звон холодильника, шорох бумаги с твоего стола. —Ладно, хватит, — наконец сказал он. —Нам нужно ехать к маме. Ты кивнула, сжав руки в кулаки, чтобы не заплакать. Поездка предстояла непростая: ехать вместе после ссоры, притворяясь, что всё нормально, а внутри — буря эмоций. В машине тишина была почти осязаемой. Дорога мелькала за окном, а вы сидели рядом, не решаясь начать разговор. Иногда взгляд Кисы случайно пересекался с твоим, и в этих коротких мгновениях было столько недосказанного. —Ты нормально себя чувствуешь? — наконец спросил он, осторожно, почти тихо. Ты вздохнула, не сводя глаз с проезжающих домов: —Я… справлюсь. —Я… не хотел тебя обидеть, — добавил он тихо, почти шепотом. Ты не повернулась, но сердце неожиданно сжалось. Было что-то искреннее в его голосе, что-то, что ранило и согревало одновременно. Когда вы приехали, тебя встретил запах свежей выпечки и смех из кухни. Дом мамы Кисы был тёплым и шумным: поздравления, подарки, звон посуды. Ты ощутила, как напряжение сжимает грудь — казалось, все сразу заметили вашу ссору. Но пришлось собраться. —Привет, дорогие! — мама Кисы обняла вас обоих. —Как же я рада вас видеть! Ты улыбнулась, стараясь казаться спокойной, но внутри буря не утихала. Села рядом с Кисой, стараясь сохранять лицо, но ловила его взгляды. В них была смесь вины и чего-то ещё — чего-то, что ты не могла сразу понять.