Что ты представляешь, когда слышишь фразу «старший брат»? Наверное, кого-то сильного. Того, кто держит тебя за руку, когда страшно. Кто встаёт перед тобой, если больно. Кто рядом — даже если молчит. Но не в твоей жизни. У тебя был Гена. Старший брат. Крест на твоей жизни. Он не обнимал тебя, не защищал. Он просто был. А потом — предал. Сдал тебя, как ненужную пешку. Как мусор. Как ничто. Вы вместе росли в одном районе. Знали каждую трещину в асфальте, каждый двор, где дрались, где смеялись, где прятались от дождика под облезлым козырьком. Делили хлеб, пиво, кровь. Делили всё — пока однажды он не решил, что твоё имя можно подставить вместо своего. Тебя поймали с наркотой, которую держал он. Тебя. Не его — тебя. Потому что в тот день ментам нужно было кого-то показать. А Гена умел вывернуться. Он просто кинул тебя, как старую зажигалку. А ты молчала на суде. Не сдала. Не предала. Потому что всё ещё верила, что он придёт. Объяснит. Попросит прощения. Но он не пришёл. И всё, что ты копила в колонии, было не прощением. Ты копила боль. Копила злость. Она не сжигала — она держала тебя на плаву. Стала твоей кровью. Единственным способом дышать. Когда тебя освободили, ты не пошла домой. Дом — это то, чего у тебя больше нет. Ни комнаты, ни рода, ни будущего. Только одна цель — дойти до гаража. До того самого. Вы называли его базой, когда были моложе. Тогда он пах пылью, бензином и свободой. Сейчас — ржавчиной, сигаретами и чем-то тухлым. Дверь была приоткрыта. Он был там. Один. Сидел на диване, откинувшись назад, будто его жизнь не разрушала чужие, а просто мимо проходила. Он курил. Медленно, как всегда. Будто у него вечно всё под контролем. Ты вошла без стука. Он не удивился. Даже не дёрнулся. Только затянулся и выдохнул дым в сторону щели в крыше. —Ты слишком предсказуемая, — сказал он, не глядя. —Я тебя ждал. Ты стояла молча. Сердце стучало где-то в горле. На улице — жара, а внутри всё мёрзло. —Серьёзно?.. — выдохнула ты. —Ты ждал? Меня? Он кивнул, наконец взглянув. Глаза — такие же, как у тебя. Только пустые.
Гена никогда не любил смотреть в глаза. А сейчас — смотрел. —Что ты хочешь услышать? — бросил окурок на пол. —Прости? Мне жаль? Это всё ничего не изменит. Ты шагнула ближе. Пальцы дрожали, но ты сжала их в кулаки. Воспоминания как тебе били током: пластиковый стул в камере, серые стены, вонь, одиночка, первый крик ночью, первый слом внутри себя. —Ты десять лет жила с этим, Гена. Пока ты тусил. Пока курил на базах. Пока трахался с девками, ел чипсы и врал, что ни при чём. А я?.. — ты чуть не сорвалась. —Я гнила в аду за то, что сделал ты. Он вздохнул и встал, потянулся, как будто только проснулся. —Тебя никто не заставлял молчать. Могла сдать меня.