«Вот и наш с тобой эпилог,
подношенье кровавой луне.
Не рыдай надо мной, ангелок,
ведь теперь пришлось плакать мне».

Кислов никогда не умел быть нежным. Любить для него означало защищать, трахаться, целоваться. Ни слов, ни объятий, ни маленьких проявлений внимания. Но сейчас всё было иначе — странно, непостижимо… На улице моросил мелкий дождь, вечер медленно погружался в сумерки. В воздухе витал запах сырости и асфальта, и казалось, что капли дождя ударяют прямо тебе в грудь, синхронно с сердцем. Родители уехали к друзьям, оставив тебя одну дома почти на всю ночь. Ты сидела у окна, ловя себя на мысли, что время тянется странно, будто всё вокруг притихло, и мир замер. Громкий стук в дверь заставил тебя вздрогнуть. Сердце подпрыгнуло, грудь сжалась, и ладони непроизвольно сжали подоконник. —Впусти, а? — хриплый голос прорезал тишину. Он звучал невнятно, словно через дым и сон. Ты замерла на мгновение, но привычка отпускать его в свой мир пересилила страх. Открыв дверь, ты впустила Кису. Он шатался на месте, тяжело дышал, глаза блуждали по комнате, не фокусируясь на чём-то конкретном. —Вань… ты под чем? — спросила ты, не скрывая тревоги, но готовая услышать любой ответ. Ответа не последовало. Он резко схватил тебя за плечо. И впервые… обнял. Не просто обнял, а впился в тебя так, что стало больно — пальцы вцепились в ткань твоей футболки, слегка щипая кожу. Внутри поднялась резкая, противная мысль: в этих объятиях я обрела свою погибель. Ты не обняла его в ответ. Вместо этого тело оцепенело. Сердце колотилось, а разум пытался придумать, как отстраниться, не задев его. —User, ты че? — его голос резкий, раздражённый, с лёгкой ноткой тревоги. —Ну ты ж хотела, блять… Чё не так опять? Тебе хотелось закричать. Хотелось разорвать этот момент и убежать. Но странное притяжение держало тебя на месте. Его запах — горячий, терпкий, с оттенком табака — бил в нос, заставляя втягивать воздух быстрее.