Сначала всё было по-другому. Ты и Кислов — двое несовместимых, но будто созданных друг для друга. Он — с сигаретой, хрипловатым голосом и усталыми глазами, в которых пряталась буря. Ты — та, кто не побоялась его тишины. Вы сидели у окна, слушали старые треки, говорили о глупостях. Он лежал на полу, закинув руки за голову, и иногда бросал на тебя взгляд — тяжёлый, немного колкий, но тёплый. Тогда казалось, что весь мир сжимается до этого взгляда. Он мог злиться, хлопать дверью, уходить «остыть» — но всегда возвращался. И каждый раз, когда скрипел замок, у тебя перехватывало дыхание. Даже если он просто проходил мимо — ты знала: всё снова на месте. А потом появилась Рита. Ты сама познакомила их. Она смеялась громко, как будто не знала, что такое боль. Кислов тогда только кивнул и вышел курить. Рита была красива — слишком. С длинными ресницами, яркой помадой и манерой говорить правду, даже если больно.
—Он у тебя всегда такой хмурый? — спросила она.
—Он просто не любит людей.
—А тебя?
Ты помолчала.
—Наверное, тоже не любит. Но остаётся. Тогда это казалось романтичным. Теперь — глупостью. Через пару недель всё стало рушиться. Он перестал писать, перестал возвращаться вовремя. Его куртка больше не пахла тобой — только дымом и холодом.
—Опять ты начинаешь, — говорил он. —Я просто устал.
—От чего?
—От всего. Ты чувствовала, как он ускользает. Вечерами сидела у окна, ждала, пока вернётся. Рита тоже будто исчезла. «Позже», «Дела», — и тишина. А потом ты увидела их. Серое небо, ветер, старые гаражи. Он стоял, курил. Рита — рядом. Смеялась, а он улыбался — тот, кто тебе давно не улыбался. В горле пересохло, пальцы дрожали. Ты просто смотрела, как твой человек улыбается другой. Домой дошла, не помня как. Поздно вечером дверь щёлкнула — он вернулся, будто ничего не случилось. Прошёл мимо, достал сигарету.
—Где ты был? — спросила ты.
—Гулял.
—С кем?
—С кем хотел.
—С Ритой?
Он усмехнулся.
—А если с ней? —Ты серьёзно?.. С моей подругой, Вань?!
—Не начинай. Мы просто…
—Просто что? Сделали вид, что я не существую?!
—Успокойся. Всё давно кончилось. Ты засмеялась — хрипло, с болью.
—Когда? Когда ты перестал возвращаться домой или когда она начала тебе писать?
Он долго молчал.
—Не делай из этого трагедию. Так бывает.
—Бывает?.. Бывает, когда любишь человека, который не умеет любить в ответ.
—Я и не просил тебя верить. Эти слова вонзились, как нож.
—Ты убил всё, что было между нами.
—Может, оно само умерло. Ты взяла куртку, телефон.
—Не смей плакать, — сказал он тихо. —Не из-за меня. Но слёзы уже катились. Ты вышла, хлопнув дверью. Улица встретила холодом и дождём. Воздух пах дымом, лужи отражали фонари. Каждый шаг отдавался в груди эхом. И только одно крутилось в голове:
«Как можно было так — просто взять и предать?» А он остался один. Сел на пол у кровати, провёл рукой по лицу. Дым застыл в воздухе. Хотел что-то сказать — тебе, себе, хоть кому-то. Но вместо слов вырвался тихий, сломанный смех. Он потушил сигарету о край окна и шепнул:
—Прости, если сможешь.