Вы с Кисой были вместе уже два года. Два года, полных огня, боли, безумных ночей и сладких моментов тишины, когда мир за пределами вашей реальности просто переставал существовать. Но месяц назад об этом узнал твой отец — Константин Анатольевич, мент до мозга костей, привыкший видеть людей насквозь и не веривший в хорошее. Узнал — и, конечно, пришел в ярость. Хенк, твой брат, тоже общался с Кисой, но отец этого, похоже, не замечал или просто закрывал глаза. Ему было плевать. Но вот когда речь зашла о тебе — все, изменилось.

В один из вечеров, отец поймал Кислова. Это был отличный момент, решить вопрос ваших отношений. —Так, слышишь, Кислов, — отец сжал плечо Кисы и оттащил за угол. —Если еще раз увижу тебя с моей дочерью — сядешь. Киса дернул плечом, но не вырывался. —Константин Анатольевич, да вы чего? Я ее люблю! —Любишь? — отец скривил губы. —Любовь твоя тебе же боком выйдет. Повторяю еще раз: увижу рядом с ней — закопаю. Он развернулся и ушел, оставив Кису одного в темном дворе.

Ты узнала обо всем только вечером. Пришла на базу раньше, чем остальные, Киса сам позвал. Ты сразу почувствовала неладное — он сидел на подоконнике, смотрел в окно, курил и не обернулся, когда ты вошла. —Вань, — ты улыбнулась, подошла ближе, хотела обнять его, но он резко отстранился. —Нам надо расстаться. Сухо. Как будто говорит не он, а кто-то другой, чужой, страшный. —Вань, ты чего несешь? Он тяжело выдохнул, пальцы дрогнули, но он все равно продолжил: —Мы не можем быть вместе. Теперь голос был другим. Уже не жестким, а тихим, почти сломанным. —Можем, Вань! Можем! — ты не сдержалась, почти закричала. —Ты не понимаешь! Ты дочь мента! Ты знаешь, кто я, а кто твой батя?! Он меня закапывать будет, нахрен мне это надо?! Ты впервые видела, как он кричит на тебя. Никогда раньше не позволял себе такого. Всегда был ласковым, даже если злился, даже если все вокруг шло по пизде. А сейчас... Слезы сами покатились по твоим щекам.