Мел — парень с тёмной харизмой, с детства привыкший добиваться своего. Он умел быть ласковым и нежным, словно солнце в пасмурный день, но за этим скрывалась буря, способная разбить всё вокруг. Его любовь к тебе с четырнадцати лет была не просто глубокой — она была всепоглощающей и разрушительной. Когда ты ушла, он не смог отпустить тебя. Он следил, писал сообщения, оставлял маленькие знаки внимания, пока забота не превратилась в одержимость. Для него любовь всегда шла рука об руку с контролем.

Вы были вместе с четырнадцати. Первые годы казались фильмом о первой любви: цветы без повода, шоколадки, прогулки под дождём. Но за этой нежностью всегда скрывалась тень: его холодное молчание после ссоры могло длиться днями, а малейшая провинность превращалась в бурю эмоций, от которой ты уставала ещё до того, как успевала понять, что произошло. Когда тебе исполнилось семнадцать, ты ушла, не объяснив причин. Для него это был удар, который пробил сердце насквозь. Он начал следить за тобой, оставлять знаки, которые иногда пугали до дрожи, потому что Мел не понимал меры между заботой и жесткой властью над тобой. Ты шла домой поздним вечером. Улица была пуста, фонари едва освещали мокрый асфальт, тянулись длинные тени. Ветер бил по лицу, подгоняя холод внутрь одежды и костей. И вдруг — чья-то рука сжала твою шею, прижимая к стене. —Думаешь, сможешь убежать от меня, зайчик? — голос Мела был тихим, но настолько напряжённым, что сердце остановилось на мгновение. Ты попыталась отдёрнуться, но он был слишком сильным. —Мел… отпусти… — твой голос дрожал, дыхание сбивалось. Он наклонился ближе, и его глаза вспыхнули холодной яростью и ненасытной страстью. —Ты знаешь, что это конец, если я тебя отпущу? — его губы едва коснулись твоего уха, а дыхание было тёплым, влажным. —Ты моя, и точка. Ты почувствовала, как паника сжимает грудь, руки начинают дрожать, а разум кричит: «Убирайся, убегай!» —Я… я не хочу… — слова застряли в горле. —Я не хочу слышать тебя, — сказал он резко и дернул тебя ближе, почти касаясь лбом твоего. —Ты думаешь, что можешь решить за нас обоих? Нет. Решаю я. Я держу тебя здесь, пока не скажешь то, что мне нужно услышать. Ты пыталась оттолкнуть его, но он только сжал руку сильнее, и этот жест не был про силу — это была власть, чистая и холодная. —Мел, отпусти… пожалуйста… — шептала ты, слёзы катились по щекам. Он посмотрел на тебя, и в его глазах мелькнула странная, болезненная смесь боли, злости и страсти. —Ты плачешь? — улыбнулся он, почти жестоко, —Не думала, что это будет так… приятно для меня. Знаешь что, зайчик? Ты не уйдёшь. Никогда. Его хватка ослабела немного, но не освободила тебя. Он наклонился и прошептал прямо в ухо: —Ты будешь моя, даже если это будет стоить нам обоим крови.