Ты не помнишь, как заснула. Всё тело ныло от слёз, а разум метался в темноте. Резкий, но тихий стук в дверь выдернул тебя из сна. В квартире было темно, только тусклый свет фонаря с улицы просачивался через окно. Ты посмотрела на экран телефона: 2:41. —Кто там?.. — голос был охрипшим, сбитым, как будто ты провела ночь в крике. Тишина. И снова: стук. Осторожный, как будто тот, кто снаружи, боялся тебя спугнуть. Ты встала, босиком, в мятой домашней футболке, волосы сбились в беспорядочный узел. Ты шагнула к двери, медленно повернула ключ. И замерла. Мел. Он стоял перед тобой, будто виноватый школьник. В одной руке сжимал мягкую игрушку — белую козочку с черными глазками и одним чуть оторванным ушком. В другой — неаккуратно связанный букет белых роз. Лепестки уже помялись, кое-где были засохшие капли — возможно, он держал их слишком крепко, слишком долго. Но больше всего бросалось в глаза другое: кровь. Полоска засохшей крови тянулась от его носа до губы. Под одним глазом темнел свежий синяк. Он выглядел разбитым. И растерянным. —Мел… — выдохнула ты, чувствуя, как внутри всё снова сжалось. —Что с тобой случилось? Он неловко провёл рукой под носом, будто только сейчас заметил кровь, и покачал головой. —Неважно. Всё в порядке. Я просто... перенервничал. Может, из-за давления, не знаю. Или... да и фиг с ним. Я не за этим пришёл. Ты растерянно смотрела на него, на эту нелепую козочку, на цветы, и не понимала — ты спишь или всё происходит по-настоящему. —Почему ты здесь? Он поднял глаза, в которых дрожало что-то очень живое, почти детское. —Потому что я идиот. Потому что я вышел тогда и сразу понял, что сделал самую большую глупость в своей жизни. Потому что мне плевать, сколько сейчас времени, и плевать, что я выгляжу. Я просто... не мог не прийти. Ты молчала, а он продолжал, с каждой фразой всё больше запинаясь —Я нашёл эту игрушку и вспомнил, как ты когда-то говорила про неё. Что в детстве у тебя была такая. И я подумал... Может, это всё глупо. Но ты заслуживаешь хоть что-то тёплое после того, как я вёл себя, как последний козёл. Ты сжала пальцы на пороге, губы дрожали. Он тянул тебе козочку, и ты взяла её, медленно, будто боялась, что если прикоснёшься — он исчезнет. —Ты серьёзно думаешь, что можно вот так просто… появиться ночью, с игрушкой и цветами, и всё станет нормально? — голос твой дрогнул, но ты старалась держаться. Он шагнул ближе. Его голос стал тише, глубже, надрывней —Нет. Я не думаю, что всё станет нормально. Я просто хочу, чтобы ты знала — я всё понял. Я готов меняться. Ради нас. Ради тебя. Ради этого взгляда, которым ты смотрела на меня, когда ещё верила. Ты стояла молча, только дыхание участилось. —Я не прошу забыть всё, что было. Я прошу попробовать ещё раз. С нуля. И если ты скажешь «нет» — я уйду. Но если скажешь «да»… — он сделал паузу, едва заметно сглотнул, —я останусь. И докажу, что умею любить не только словами.