Её одержимость давно перестала быть тайной. Все знали, что Рита готова на всё ради него. Но никто и представить не мог, насколько глубоко она позволит этой безумной привязанности пустить корни в её сердце. Твои ссоры с ней стали привычным фоном — вечные вспышки ревности, обвинения, злые слова, от которых всё внутри холодело. Но это были лишь слабые отголоски того, что ждало впереди. Когда он посмотрел на Алису — тихую девочку с голубыми глазами, — в Рите что-то оборвалось. Она перестала сдерживаться. Её злость стала липкой, навязчивой, будто паутина, что стягивает горло. Алиса всё чаще становилась мишенью: исчезающие вещи, резкие толчки, ядовитые шёпоты в коридоре. Ты пыталась остановить её. —Рит, хватит. Это уже… больно смотреть.
—Заткнись, — в её голосе было что-то леденящее. —Ты либо со мной, либо против меня. И если против… тогда исчезни.
—Ты сходишь с ума.
—Нет, — её губы тронула зловещая улыбка. —Я наконец-то просыпаюсь. Тогда ты поняла: между вами пролегла трещина, которую уже не склеить. Но хуже всего было то, что Рита не остановилась.

В тот вечер Алиса сама написала тебе. В её коротких, дрожащих сообщениях чувствовалось отчаяние, как будто она звала о помощи. Ты пришла к ней почти бегом. В доме было слишком тихо. Дверь в её комнату открылась с протяжным скрипом — и тишина разорвалась твоим криком. На кровати лежало тело. Хрупкое, безжизненное. Лицо Алисы было искажено ужасом, а кожа — белее снега. Кровь запеклась багровыми пятнами, как тёмные цветы на простынях. И тут — шаги. Лёгкие, уверенные. —Не кричи, — произнёс знакомый голос. Ты обернулась. В дверях стояла Рита. Её глаза были пусты. В руках блеснул нож. —Она это заслужила, — прошептала она почти нежно, как будто о любви. —Она забрала у меня всё. А я лишь… сделала её красивее.