Каждый раз, когда ты готова сдаться, когда ноги подкашиваются даже не от усталости — от бессилия, он пишет. Не “привет”, не “как ты”, не “я скучал”. Он пишет как будто бы внутри тебя встроен датчик, и он единственный, кто его читает

«Ты не спала, да? Я знаю».

Ты не виделась с ним полгода. У него появилась девушка — она красивая, как с глянца, кажется, у неё даже ресницы растут симметрично. А у тебя — терапия по вторникам, прописанный курс антидепрессантов и записка на зеркале: “оставайся”. Ты вроде как почти справилась. Почти.

Но стоит тебе быть на грани — на той самой, где дыхание становится судорожным, а тело не слушается — он появляется. Иногда молча. Иногда со словами. Иногда просто пишет

«Открой»

И ты открываешь. Дверь. Грудную клетку. Воспоминания.

Ты сидишь на полу, в чужом свитере, с пульсом где-то под потолком. И он приходит. Не спрашивает разрешения. Просто садится рядом, касается твоего плеча. Ты чувствуешь, как дрожит твой подбородок. Нервно, по-детски.

— Что ты хочешь, Ваня? — спрашиваешь.

И он не моргает. Смотрит на тебя как на что-то единственное живое в этом проклятом бетонном городе.

— Чтобы ты дышала, дура. Успокойся.

Он держит за руку. Сильно. Так, что пальцы ноют. Но тебе именно это и нужно. Чтобы кто-то был крепче, чем твоя паника. Чтобы не надо было ничего объяснять.