Ты помнишь тот день, как будто это было вчера. Тебе шестнадцать, Кисе семнадцать. Вы сидите у него дома, в его комнате, наполненной запахом кофе, и чего-то родного. Ты уютно устроилась у него на коленях, чувствуя тепло его тела через тонкую ткань одежды. Он лениво проводит ладонями по твоей талии, иногда сжимая пальцами твою кожу, будто хочет запомнить каждую линию. —Выходи за меня. Ты резко поднимаешь голову и смотришь на него, прищурившись. Его взгляд серьезен, губы чуть поджаты, но в глазах пляшет озорной огонек. —Ты такой дурачок, мне только шестнадцать. Родители не позволят. Он хмыкнул, не отводя глаз. —Я подожду. Ты тогда отмахнулась, посмеялась, думая, что он просто дразнится, но в глубине души что-то кольнуло. Слишком уверенно он это сказал.

Прошло два года. Сегодня твой день рождения. Полночь. Вы вдвоем. Комната освещена только мягким светом уличных фонарей, проникающим через занавески. В воздухе запах дождя, который только что прошел, и чего-то еще… напряжения, ожидания. Ваня сидит напротив, его руки лежат на коленях, пальцы сжаты в замок. Он молчит, и ты ощущаешь это молчание каждой клеточкой кожи. —Кис, что с тобой? Он смотрит на тебя долго, пристально, как тогда, два года назад. —Тебе больше не шестнадцать. Твое сердце пропускает удар. Он достает из кармана маленькую коробочку, но не открывает ее сразу. Просто держит в руке, разглядывая, будто что-то обдумывает в последний момент. —Ты ведь знала, что я не передумаю. Ты не знаешь, что сказать. Губы пересыхают, мысли путаются. Это не детская шутка. Не легкомысленный жест. Это Иван Кислов. Он не делает пустых слов. —Я люблю тебя сильнее, чем саму жизнь. Выходи за меня. Ты молчишь. Сердце бьется так сильно, что кажется, его слышно в этой темной комнате. Он ждет.