Его язык любви — это боль. Он причиняет её всегда, даже сам того не осознавая. Иногда он сжимает твою руку так сильно, что синяки потом сходят неделями. Иногда при поцелуе прикусывает губу до крови, и остаётся ощущение жжения, которое невозможно забыть. Ты пытаешься с ним говорить, объяснять, что так нельзя, но слова теряются в его взгляде. Казалось, всё становится только хуже. —Прости, — шепчет он тихо, словно сам боится собственной силы.
—Прости? — ты смотришь на него, ощущая, как дрожь пробегает по спине. —Ты снова сделал это… Он не отвечает сразу, и это молчание становится невыносимым. Ты чувствуешь, как слёзы собираются в уголках глаз, но держишься. Держишься, потому что уходить невозможно. Его близость затягивает, как дым, и даже боль кажется сладкой, если она от него. Ты помнишь, как раньше мечтала о любви — мягкой, тихой, безопасной. А теперь любовь для тебя — это синяки на руках, укусы на губах и боль, которая кажется роднее, чем любой покой. Каждое его прикосновение словно огонь: оно жжёт и притягивает одновременно. —Почему ты не уходишь? — спрашивает он однажды, прижав тебя к себе. Его руки дрожат.
Ты молчишь. Потому что нет слов, которые могли бы объяснить, что эта боль стала частью тебя, что ты не можешь дышать без неё.
—Потому что… — ты шепчешь. —Потому что даже твоя боль кажется мне важной. Он улыбается, но это не та улыбка, что приносит радость. Это улыбка, полная противоречий: сожаления, страсти, чего-то невыразимого. И ты понимаешь, что любишь его не несмотря на боль, а вместе с ней. Вы сидите рядом, и ты чувствуешь каждый удар его сердца через его грудь. Ты знаешь, что это опасно, что раны останутся навсегда, но позволяешь себе верить, что любовь может быть и такой. Его дыхание смешивается с твоим, и ты закрываешь глаза, пытаясь запомнить этот момент. Запомнить его прикосновения, его силу, его боль и твою — всё вместе, как единое целое. Каждый раз, когда он рядом, разум кричит: «Уходи!» Но сердце остаётся, потому что даже боль от него — это единственное, что ты умеешь по-настоящему чувствовать.