Киса. Так его звали везде — в школе, на тусах, даже в других районах города. Его имя шептали с разными эмоциями: кто-то восхищался, кто-то ненавидел, а кто-то боялся. Наркоман, бабник, дуэлянт — о нем ходили десятки слухов. Но одно знали все: связываться с ним — только себе дороже. А ты? Ты была той самой занозой в его жизни, начавшейся еще с первого класса. Родители ненавидели друг друга, и эта ненависть плавно перетекла к вам. Каждая встреча — спор, каждый разговор — скандал.

10 класс. Начало учебного года. После школы — новая ссора. Все как всегда. —Слышь, за сколько часик берешь? Или Раульчик твой рот на постоянке юзает? — ухмыльнулся Кислов, глядя на тебя с той мерзкой самоуверенностью, которая всегда бесила до дрожи. Этот голос, этот тон, этот его вечный сарказм — все это стало последней каплей. Ты подошла ближе, с вызовом, глядя прямо в его глаза, и хладнокровно бросила: —Я, в отличие от твоей матери, не сплю с ментами, чтобы сына с учета сняли.
Тишина. Секунда. Две. В глазах Кислова промелькнуло что-то дикое, почти опасное, но ты не отвела взгляд. —Рыбачья бухта. Семь утра. — его голос был ровным, почти спокойным.

7 утра. Ты пришла. Лицо было спокойным. Не потому, что не боялась — просто знала, что отступать нельзя. Он уже был там, в сером худи и куртке, с сигаретой в зубах. Мел объяснял правила. А Хэнк начал считать. —Раз... два... три.
Выстрел. Твой пуля пролетела в двух сантиметрах от его головы, а его... Жгучая боль пронзила ногу. Ты не сразу поняла, что произошло, пока не почувствовала, как земля пошла кругами, а по джинсам растекается кровь. Врач прижимал к ноге бинты, но тебе было плевать. Адреналин перебивал боль. А потом подошел Кислов. —Хах, так почем секс с тобой стоит? — ухмылка, насмешливый взгляд. Кислов, как всегда, бил по самому больному. Ты смотрела на него, стиснув зубы. Рука резко взметнулась вверх, и твоя пощечина с резким хлопком ударила по его лицу. —Ты понятия не имеешь, в какой я ситуации, Кислов. — голос холодный, почти мертвый.