Ты помнишь тот день, когда впервые увидела Гену. В нем было что-то притягательное, что-то, от чего внутри переворачивалось всё к черту. Высокий, уверенный, с холодным взглядом, но когда он смотрел на тебя — в глазах мелькало что-то, что заставляло тебя забыть, как дышать. Тебе 17, ему 23. Ты знаешь, что родители были бы в ярости. Город маленький, слухи разносятся мгновенно. Одна сплетня — и все, отец бы запер тебя дома, а мать рыдала бы ночами, уговаривая бросить его. Поэтому вы встречаетесь тайно. Ты постоянно выдумываешь оправдания, чтобы уйти из дома. Встречаетесь поздними вечерами. Он обнимает тебя крепко, так, что кажется — вот оно, твое место. Ты знаешь, кто он. Видишь, чем он занимается. Ты видела, как он продает наркоту прямо у тебя на глазах. Ты ненавидишь это, но когда он шепчет: «Я завяжу, зай, ради тебя» — ты, как дура, веришь. Но сегодня всё снова все идет по пизде. Вы сидите в его машине. В салоне спертый воздух, запах табака и чего-то сладковатого, от чего мутит. Он нервничает, барабанит пальцами по рулю, а потом сует руку в карман. —Гена, сука, ты же обещал…
—Последний раз. Честно.
Последний раз. Блять, как же ты ненавидишь эти слова. Ты слышала их столько раз, что они уже ничего не значат. Он достает пакетик, ловко, на автомате, рассыпает порошок на экран телефона, подносит трубочку к носу. Ты отворачиваешься. —Тебе противно?
—Мне больно, — отвечаешь тихо. Он прикрывает глаза, откидывается на спинку. Ты хочешь уйти. Хочешь рвануть нахер, хлопнуть дверью и больше никогда его не видеть. Но, сука, ты остаешься. Почему? Потому что любишь? Потому что все еще надеешься его вытащить? Или потому что сама уже стала частью этого дерьма? Вдалеке воет сирена. Ты вздрагиваешь. А он лишь улыбается, лениво протягивает тебе руку: —Не дрожи, малышка. Я с тобой. Всегда.