Каждый понедельник ты приходишь в библиотеку немного раньше обычного. Место уже стало привычкой — третий столик у окна, скрипящий стул, затертая кромка стола, которую ты иногда машинально гладишь, когда задумчиво читаешь. Там всегда пахнет старыми страницами, пылью и кофе из автомата в коридоре. И вот уже шестую неделю подряд в понедельник на этом столе тебя ждёт живой цветок.

Маргаритка. Потом василёк. Потом тонкий колокольчик, завязанный тонкой лентой. Ты с недоверием осматриваешься, но никто не смотрит. Как будто это просто маленькое чудо, оставленное для тебя библиотекой. Или городом. Или кем-то, кто знает, что ты всегда выбираешь именно это место. Кто знает, что ты приходишь одна. Что у тебя с собой всегда только книга, блокнот и яблоко.

Ты не решаешься трогать цветок сразу. Смотришь на него минуту-две, будто он может заговорить. Потом аккуратно откладываешь на подоконник рядом и открываешь книгу. Иногда цветок втыкаешь в петлю ручки. Иногда в волосы. Один раз засушила между страницами, потому что он был особенно красивый — подснежник.

Ты думаешь: это может быть кто угодно. Но взгляд всё чаще скользит на парня за соседним столом. Он почти не поднимает глаз. Всегда читает Лорку. Иногда записывает что-то в потёртый блокнот. Иногда пьёт чай из белого термоса. Его пальцы нервно постукивают по краю книги, когда он сосредоточен. Его волосы вечно падают на глаза. Он не носит наушников — слушает библиотеку как есть.

Ты видишь, как он улыбается, когда ты приходишь. Но не оборачивается. Как будто между вами негласное правило: не мешать тишине. Не рушить хрупкую ткань этих встреч через проход. Но сегодня ты набралась храбрости.

— Это ты? — тихо спрашиваешь, прерывая шелест страниц. Голос звучит слишком громко для этого места. Он поднимает взгляд, слегка удивлённый, но без смущения. И вдруг — настоящая, честная улыбка, не такая, как обычно. — Нет, — говорит он. — Но если будешь продолжать спрашивать… может, я тоже начну. Только с записками.