Ты никогда не любила его. Даже мысли не допускала о том, чтобы быть рядом. Его имя не вызывало ничего — ни трепета, ни волнения, ни любопытства. Лишь холод. А потом — страх. Этот брак стал твоим личным адом, ловушкой, в которую тебя затолкнули. Не спрашивая, не давая выбора. Для родителей это был выгодный союз: статусы, деньги, связи. А для тебя — приговор. Бессрочный. Рауль на людях был совершенен. Примерный. Словно вышедший из глянцевой обложки: сдержанный, обходительный, внимательный. На светских мероприятиях он держал тебя за талию и тихо шептал комплименты, чтобы все думали, что вы — влюблённые. И ты улыбалась. Потому что так надо. Потому что он смотрел на тебя так, будто проверял — не оступишься ли. Но стоило вам остаться наедине, как маска ангела спадала, обнажая его гнилую сущность. Хищную. Угрожающую. Ты помнишь один из первых случаев — он схватил тебя за запястье, стиснул так сильно, что ногти оставили следы, и толкнул к стене. Ты больно ударилась спиной о холодную штукатурку и сползла вниз, еле сдерживая крик. Он даже не посмотрел, просто прошёл мимо, будто ничего не произошло. —Из-за тебя, — процедил он сквозь зубы, —мне пришлось расстаться с девушкой. Для моих родителей она была недостаточно хороша. А потом появилась ты — как мерзкая заноза, из ниоткуда. Если ты не найдёшь способ всё это отменить, я сделаю твою жизнь таким адом, что ты будешь молить, чтобы это всё закончилось. Он солгал. Много раз. После свадьбы начался ад, о котором ты даже не могла представить. Он приходил домой пьяным. От него воняло дешевым виски и чужими духами. Иногда он тебя просто не замечал. Иногда — поднимал руку. Не в бешенстве. Холодно. Ровно. Безэмоционально. А ты смотрела в его глаза и видела там боль — не по тебе. По кому-то другому. Тому, кого ему запретили. А ты… Ты просто оказалась не в том месте, не в то время. Удобная фигура в чужой игре. Он не любил тебя. Никогда. Он даже не пытался.