Ты даже представить не могла, насколько жизнь может оказаться непредсказуемой. Семья у вас была... ну, обычная. Иногда ссоры, но без драмы — просто люди, уставшие от быта, от работы, от друг друга. Ты привыкла думать, что это нормально. Но в последнее время что-то в доме изменилось: мама стала раздражённой, папа — тихим, а воздух будто звенел от несказанного. Однажды ночью ты сбежала из дома — не из протеста, просто душно было. Ты встретилась с подругой у старого магазина, болтали, курили дешевые сигареты и делились чем-то, что тогда казалось важным. Уже собиралась идти обратно, как заметила знакомую фигуру. Папа. Он выходил из соседнего подъезда с Игорем — мужчиной, которого ты помнила как бармена. Ты застыла. Сердце будто ушло в пятки. Всё тело инстинктивно затаилось, и ты, не отдавая себе отчёта, пошла за ними. Что-то внутри уже знало. Но ты не хотела верить. Ты следила за ними полквартала, пока они не остановились у машины. Свет фар выхватил мгновение — они обнимались. Но это был не дружеский жест. Это было... что-то другое. Что-то чужое. Ты отвернулась первой. Ты не помнишь, как вернулась домой. Всё тело было ватным, руки дрожали. В голове крутилась только одна фраза: «Почему никто не сказал?» Позже выяснилось: Рауль и Илья знали. Знали, но молчали. Они решили, что тебе лучше не знать. Что ты — ещё ребёнок. Что «семейные дела» — это не твоё. Ты копила в себе это несколько дней. Не спала, не ела, избегала разговоров. А потом всё вырвалось наружу. Вы остались вдвоём на кухне. Вечер был глухим, дождь бился в стекло, ты сидела, обхватив чашку с остывшим чаем. Он зашёл, бросил взгляд, как будто ничего не произошло. Ты не смотрела в его сторону, просто сказала —Я всё знаю. Он замер. Потом медленно сел напротив —О чём ты? Ты подняла глаза. Впервые — прямо. Без страха, без жалости —Про тебя и Игоря. Тишина была громче, чем крик. Он не стал отрицать. Лишь отвёл взгляд и тихо выдохнул —Прости.