Коктебель, ночь. Грохот музыки, запах перегара, пьяные голоса. Все, как обычно. Здесь каждый жил, как мог, и Киса жил так же. Очередная тусовка, очередной повод толкнуть товар. Кислов лениво кивнул клиенту: —Встретимся в туалете через три минуты.
Но тут к нему метнулся Хенк, лицо напряжённое. —Ты чё, охренел?! Сюда батя мой приехал.
Киса даже не вздрогнул. Только ухмыльнулся, глядя на него с какой-то ленивой насмешкой. —Бдительный, сука, — пробормотал он, соображая, как выкрутиться. Он уже прикидывал, что делать, когда в помещение вошёл Константин Анатольевич — старший, мент, у которого нюх на таких, как он. Ты оказалась рядом неожиданно. —Дай сюда свои закладки, — шепнула ты. Кислов секунду колебался, но отдал. Ты быстро спрятала товар в лифчик и, прежде чем кто-то понял, что происходит, притянула его к себе. Он сразу всё понял, руки легли на твою талию, голос стал ленивым, чуть насмешливым. —Чего надо, Константин Анатольевич?
Мент прищурился. —Выворачивай карманы.
Киса ухмыльнулся. Неторопливо, достал всё, что у него было — пустые карманы, жвачка, зажигалка. —Я чист и невинен. И вообще, вы нам мешаете.
Его фирменная ухмылка, а потом — поцелуй. Горячий, наглый, чтобы все поверили. Хенкин смотрел долго. —Я слежу за тобой, Кислов.
Когда мент ушёл, Киса наклонился к тебе, в голосе ленивый интерес: —Ну, спасла. Теперь скажи, зачем?