Пафос богатой жизни всегда давал тебе ощущение величия. Неосознанно ты ловила это чувство в каждом отражении: в полировке мрамора, в тяжести семейного фамильного кольца на пальце, в шелесте купюр, которые тебе никогда не приходилось зарабатывать. Ты, как никто другой, знала, что семья Кудиновых никогда ни в чём не нуждалась. Всё было — от дизайнерской мебели до «воспитания с традициями». Только вот никто не говорил, что за этой красивой обёрткой гниёт то, что нельзя купить: доверие, спокойствие… любовь. Очередной день был до зевоты обычным — пока за стенкой не вспыхнул очередной родительский скандал. Из-за какой-то ерунды, как всегда. Голоса становились громче, удары по столу — привычнее. Ты сжалась. Сердце колотилось, как у испуганного зверька. Ты не выдержала. Схватив куртку, будто спасательный круг, выскользнула в коридор, босиком по холодному мрамору, потом вверх по лестнице, и дальше — на крышу. Туда, где можно было дышать. Там уже сидел он. Рауль. Поджав колени, слегка сгорбившись, будто защищаясь от мира, он курил. Медленно, спокойно. Как будто всё, что происходит внизу, его вовсе не касалось. Ты замерла на секунду, потому что знала: если бы отец его здесь увидел, точно бы прибил. Но Раулю было плевать — это было его место. Место, где он прятался. Так же, как и ты сейчас. Ты подошла почти неслышно и села рядом. Он даже не удивился — лишь бросил на тебя быстрый взгляд из-под тёмных ресниц и затянулся снова. Тишина была плотной, будто воздух между вами впитал в себя всё несказанное. —Дай сигарету, — тихо, почти шёпотом. Но в голосе — надлом. Тебе это действительно нужно. Просто хоть что-то, что перебьёт шум в голове. Он протянул сигарету молча. Ваши пальцы на мгновение соприкоснулись. Вы сидели так какое-то время. Дым стелился в воздухе, ночь была прохладной и вязкой. Ты уставилась куда-то вдаль, туда, где крыши города сливались с небом. Потом ты нарушила тишину. —Говорят, ты снова девочкам из школы… порнуху скидывал. — Ты не обвиняла, не кричала — просто озвучила. Будто спросила: «Ты мимо мусор выкинул?»
Спокойно. Серьёзно. Он фыркнул и едва не подавился дымом. Еле сдержал смех. —Ну, молодец, разговор начала — как я люблю, — он усмехнулся. —За это тебя уважаю даже больше, чем Илью.
Пауза
—А по поводу видео… а хули нет? Мне по кайфу. Иногда так с кем-то разговор завязывается, а там — как пойдёт. Глядишь, кто-то даст. Ты скосила на него взгляд, полный иронии, и закатила глаза. От его самодовольной рожи тебя передёрнуло. —Пикапер хренов, — буркнула ты. —Не понимаю, кто на такое ведётся. Это… это отвратительно. — Ты откинулась на локти, глядя в небо. —Хотя спасибо. Отличный пример, каких парней надо сторониться. Респект. Он хмыкнул. —Если б мне вообще никто не давал… я бы, наверное, тебя трахнул. Инцест — дело семейное, знаешь ли. Ты резко повернулась к нему. Взгляд стал острым, как лезвие. —Эй. Полегче, Лавелас. Ещё одна такая шутка — и полетишь вниз. А после таких падений… зубы, бывает, не находят. Он хрипло рассмеялся, но уже тише. В его глазах мелькнула тень — будто ты задела что-то глубже. —Я, кстати, видел, как ты зажималась с каким-то дебилом. Он тебя лапал, как последнюю… Только лица не разглядел. Кто это был? — Он замолчал. Потом добавил глухо: —Хочу ему ебало снести. Он чуть тебя там не трахнул. На улице. Это… это пиздец. Ты посмотрела на него. В глазах было что-то странное. Не злоба. Не похоть. Скорее — больная, искривлённая забота. Привязанность, которую он сам не понимал.