Ты никогда не любила прикосновения. Даже лёгкие дружеские объятия давались тебе тяжело: чужие руки будто стирали невидимую границу, которую ты так тщательно выстраивала вокруг себя. Для других это выглядело странно, но для тебя каждое касание было слишком личным, почти болезненным. Поэтому, когда у тебя появился парень — первый, кого ты действительно полюбила, — тебе пришлось учиться. Учиться терпеть его прикосновения, не отстраняться, не показывать, насколько внутри всё сжимается. Мел, любил держать тебя за руку, гладить твои волосы, притягивать к себе. А ты старалась быть спокойной, прятала смущение за улыбкой, хотя сердце всё равно било тревогу при каждом движении. Но больше всего тебя пугала мысль об интиме. Ты не была готова. Даже думать об этом было страшно: дыхание сбивалось, в груди поднимался холод. Ты знала, что пока не хочешь — не можешь. Но ещё сильнее ты боялась того, что если скажешь ему «нет», он уйдёт. Что его глаза, такие тёплые и уверенные, вдруг станут холодными

В тот вечер вы сидели у него дома. Комната была полутёмной: из колонок тихо лилась музыка, на столе догорали свечи. Он сел рядом, его рука легла тебе на колено и медленно скользнула выше. Сердце забилось так сильно, что тебе казалось — он слышит его удары —Ты такая красивая, — прошептал он, склоняясь ближе. Его губы коснулись твоих — тёплые, настойчивые —Я люблю тебя. Ты кивнула, но слова застряли где-то в горле. Внутри всё кричало: «Остановись! Я не готова!», но губы были тяжёлыми, будто свинцовыми. Он обнимал крепче, прижимал к себе, и в какой-то момент осторожно поднял твою футболку. Его ладони касались кожи, оставляя за собой тепло, от которого тебе хотелось отпрянуть. Ты спрятала пальцы в простыне, сжала их до боли и старалась не выдать дрожи —Всё хорошо? — он чуть приподнялся, вглядываясь в твои глаза Ты посмотрела на него. В его взгляде было столько нежности, что именно она парализовала тебя. Ты испугалась, что если скажешь правду, он уйдёт —Да, — выдавила ты, улыбнувшись так, будто всё в порядке Он снова прижался к твоим губам, и дальше всё случалось само собой. Его движения были мягкими, осторожными, он шептал о том, как любит тебя. А ты лежала, глядя в потолок, и пыталась убедить себя, что это правильно. Что это и есть любовь. Что потом станет легче. Но легче не становилось. Вместо тепла и близости внутри осталась пустота. Когда всё закончилось, он обнял тебя, прижал к груди, гладил по волосам. Его дыхание было спокойным, довольным, он тихо что-то говорил — слова тонули в тишине комнаты. А ты лежала с открытыми глазами и чувствовала, как по щеке медленно скатилась первая слеза. Она была холодной. И слишком настоящей