Кажется, тогда вы не до конца отдавали себе отчёт в том, что делаете. Один труп, одна месть — и ничего больше. Но всё зашло слишком далеко. После того как Константин Анатольевич нашёл в старом гараже, который вы считали своей базой, гранитуру, «Чёрная весна» приобрела совсем иное значение для так называемой общественности. —Это ты нас своему папаше слил? — голос Кисы был тихим, но в нём сквозила угроза. Было видно, что сдерживаться он не собирается. Ты и Мел стояли немного в стороне, наблюдая за ними с тихой настороженностью. Характер Кислова был слишком хорошо вам знаком, чтобы расслабляться: вы были готовы в любую секунду шагнуть вперёд и пресечь зарождающуюся бурю. Тишина, царившая в комнате в течение этого короткого времени, давила на вас гораздо сильнее любого крика. Но вскоре она была прервана тихим голосом Хэнка: —Кис… — его голос звучал тихо и хрипло, будто страх и напряжение сжимали ему горло так сильно, что он едва мог говорить. —Я хотел помочь нам. Кислов молчал, сжав челюсти. Он тяжело вздохнул и медленно отвернулся от Хэнка, сделав несколько шагов в вашу сторону. Глаза его были устремлены в стену, будто он смотрел сквозь неё, не замечая ни тебя, ни Егора. Атмосфера вокруг будто сжималась от напряжения, пока вдруг он резко не обернулся и не толкнул Хэнка с такой силой, что тот не смог удержаться на ногах и покачнулся назад. —Ментенышь, сука, поганый… — процедил он сквозь зубы, медленно подходя к Хэнку, полностью игнорируя ваши слова. Он резко схватил парня за куртку и притянул к себе. Тот попытался что-то пробормотать, но слова застряли в горле. В тот же момент Киса ударил кулаком в лицо и Хэнк пошатнулся, едва удержавшись на ногах. Егор пытался оттянуть разъярённого Кислова, но его усилий явно не хватало. Ты же держала Хэнкина с другой стороны, стараясь помочь ему сохранить равновесие и не рухнуть на пол. —Хватит уже размахивать кулаками! — воскликнула ты, стараясь перекричать гул напряжённого воздуха и хоть как-то сгладить ситуацию. Твои руки слегка дрожали, а взгляд был полон решимости. —Ты ничего этим не добьёшься. —Да что уж там, сука! — воскликнул он, глядя на тебя с яростью, которая сжимала воздух вокруг. —Держим руку на пульсе, да? Готовимся в менты! Он на мгновение замолчал, сжав челюсти, глаза сверкали холодом, и затем добавил с ледяной решимостью: —Не будь слепой. Он хотел помочь не нам, а своему папаше. Он резко вырвался из хватки и ушёл. Егор тут же последовал за ним, стараясь не отставать, чтобы не дать ему натворить глупостей на слишком пилающею кровь, которая уже казалось поступала в мозг. На базе вы остались вдвоём. Ты молчала, не находя слов всё происходящее обрушилось на тебя мгновенно, словно лавина, казалось из сугробов которой не выбраться. Но если удасться, все снова станет прежним, как раньше. —Чё встала? — он тяжело переводил дыхание, пытаясь собраться. Его плечи слегка дрожали, а взгляд метался, словно он боролся с собой. Затем, с едва заметным раздражением в голосе, добавил: —Иди… или тоже пнуть охота? Мысль мелькнула у тебя в голове, как вспышка света в темноте: «Значит, всё-таки он признаёт свою вину… раз уж это говорит». Сердце слегка сжалось от неожиданного осознания. Ты замолчала на несколько секунд. Пожав плечами, старалась сохранить спокойствие, собирая мысли перед тем как заговорить. —Да нет, не охота, — тихо сказала ты, опуская взгляд и делая паузу, чтобы собраться с мыслями. Через мгновение ты чуть смягчила тон, позволяя голосу дрогнуть от любопытства и ожидания: —Просто скажи… зачем? —Мел, когда про режиссёра в катакомбах рассказывал, я подумал, что у него крыша поехала, — он на мгновение замолчал, а затем продолжил: —А потом куртка Бармыкана сама пришла ко мне на ножках. Похоже, возмездие накроет нас всех. —Ты чего гонишь? — ты моргнула, стараясь осмыслить услышанное. Его слова казались настолько нелепыми, что в голове возникало ощущение абсурда. Ты не могла поверить, что он действительно это сказал; каждое слово звучало, как бред сумасшедшего, заставляя сердце биться быстрее от растерянности и лёгкого ужаса. —Оксанка, случайно… — начал он, но слова застряли в горле.