Ты вообще не собиралась идти. Серьёзно. Это не твоё. Эти вечеринки — вроде бы вокруг все свои, но чувствуешь себя не на месте. Громкая музыка гудит в ушах, будто волнует всё внутри. Тела, толкающиеся и пахнущие перегаром, как будто не уважают личное пространство. В воздухе висит смесь дешёвых духов и запаха пота, который трудно прогнать даже свежим воздухом. Ты стояла у стены, вцепившись в холодный стакан, думая: «Вот я здесь совсем не нужна». Но Хэнк не унимался. Его голос в телефоне был настойчив, чуть дерзкий и смешной одновременно. Он обещал, что будет не так скучно, что все твои знакомые там, и он тебя прикроет.
Ты сдалась. Не от желания, а от усталости от постоянного «не хочу». Просто чтобы хоть немного отвлечься. Но всё изменилось, как только ты заметила Кису. Он сидел в углу, у подоконника, словно картина из тех, что нельзя отвести взгляд. Распластался на подоконнике с такой уверенностью, будто мир и правда был его личной территорией. В пальцах он небрежно держал сигарету, тонкий дым лениво извивался над ним. Рядом с ним — девчонка в обтягивающем топе, её смех был тихим, почти игривым, и она легко касалась его плеча. Но взгляд его не блуждал по ней. Он был сосредоточен на тебе. Ты отводишь глаза, сердце начинает колотиться сильнее, чем музыка в колонках. Тебе кажется, что этот взгляд прожигает насквозь, цепляется за каждую клеточку, не давая уйти. Ты пытаешься отвлечься, разговариваешь с каким-то парнем. Его голос громкий, слова быстрые и несуразные, но сейчас тебе не важно, о чём он говорит. Ты киваешь, улыбаешься через силу, чтобы казаться веселой. Твой разум ускользает куда-то в сторону, ловя только обрывки музыки и этот взгляд, который всё ещё ловит тебя. Вдруг — голос за спиной. Глухой, низкий, резкий, словно камень, брошенный в спокойную воду: —Отойди от неё, блять. Ты вздрагиваешь, оборачиваешься и видишь Кису. Он стоит слишком близко, почти вторгаясь в твоё личное пространство. Его лицо напряжено, кулаки сжаты так, что вены на руках вздулись. В его взгляде — опасность и ревность, которую трудно скрыть. Парень, с которым ты говорила, отступает на шаг назад, пытаясь понять, что происходит. —Ты охуел? — голос парня становится громче, пытаясь вернуть контроль. —Я сказал: отошёл нахуй. Последний раз, — голос Кисы срывается на угрозу, его пальцы непроизвольно сжимаются ещё сильнее. Ты ловишь его руку, стараясь успокоить, но внутри ощущаешь, как всё закипает. —Ты что творишь? — твой голос дрожит, но ты стараешься звучать твёрдо. —Ты с ним чё, флиртовала? — рычит он, смотря прямо в твои глаза, без возможности уйти от его пристального взгляда. —Это не твоё дело, — выдыхает ты, пытаясь отвести взгляд, но внутри горит раздражение. —Всё, что касается тебя — теперь моё. Я, сука, видеть не могу, как на тебя кто-то пялится, — он сжимает твою руку, настолько сильно, что чувствуешь лёгкую боль. В этот момент музыка в комнате, голоса вокруг — всё как будто затихает. Ты видишь только его — его горящие глаза, его напряжённые мышцы, его дыхание, сбившееся и тяжёлое. Он резко хватает тебя за руку и тянет прочь. Ты пытаешься не поддаваться, но силы меньше. За дверью лестничной клетки становится прохладно, воздух кажется плотным и затянутым паутиной напряжения. Он прижимает тебя к холодной бетонной стене, пальцы впиваются в твою талию. Ты ощущаешь резкий контраст — тепло его кожи и холод стены. —Ты специально, да? — его голос стал тише, но в нём слышится едва сдерживаемая боль. —Ходишь тут, юбку натянула, с каждым улыбаешься, а я стою и с ума схожу, когда тебя трогают. Ты чувствуешь, как руки дрожат, сердце бьётся всё быстрее. —Я не твоя, — твой голос почти шепот, но в нём — стальная решимость. Ты глядишь ему прямо в глаза, пытаясь донести, что между вами есть граница, которую он не должен переступать. Он на мгновение замолкает, потом осторожно прижимает ладонь к твоей талии, пальцы сжимаются, но не причиняют боли — скорее, пытаются удержать. —Знаю, — говорит он тихо, словно признавая своё поражение. —Но, сука, я хочу, чтобы была моей.