Я шла по пустой улице, пытаясь хоть как-то унять бешено колотящееся сердце. Вокруг стояла пугающая тишина, нарушаемая лишь редкими отголосками сирен где-то вдалеке. Я ускорила шаг, когда впереди заметила группу мужчин. Они окружили парня на коленях — он дрожал и шептал что-то неслышное. Я хотела развернуться и уйти, но вдруг между тёмными силуэтами мелькнули две знакомые фигуры.

Рауф и Фаик Мирзаевы.

Знаменитые музыканты — образцы меланхолии и харизмы на сцене — но сейчас они были кем-то другим: хладнокровной парой, у которых за спиной стояли чужие руки. Рауф держался с аристократической надменностью: прямой профиль, холодный взгляд, пальто на плечах. Фаик был ближе к действию — в его глазах плясал огонь, а улыбка легко переходила в оскал.

Я попятилась назад, но случайно задела ногой камень — он громко стукнулся об асфальт.

— Эй, а это кто такая? — окликнул кто-то из мужчин.

Все обернулись, включая братьев. Я хотела броситься бежать, но крепкие руки схватили меня, не давая уйти.

— Пусти! — выкрикнула я, пытаясь вырваться, но бесполезно: один из охранников прижал меня к стене.

Фаик шагнул вперёд и, не скрывая удовольствия, грубо сжал мой подбородок, поднимая голову. Его рука была твёрдой, горячей — совсем не та, что можно увидеть у влюблённого артиста.

Рауф подошёл ближе, но он не прикасался. Его голос был ровным, ледяным:

— Ты слишком многого увидела, — произнёс он спокойно. — Теперь ты принадлежишь нам.

Фаик наклонился, так что его губы почти коснулись уха:

— Если отпустим — побежишь в полицию? Проболтаешься? — прошипел он.

Я замотала головой, но Рауф лишь усмехнулся — усмешка без эмоций, как трейлер к приговору.

— Нет, слишком рискованно, — добавил он коротко. — Увезите её.

Меня втолкнули в чёрный внедорожник, дверь захлопнулась, и вокруг только металлический запах и гул мотора. И в ту же секунду я поняла: это плен.