дворец гудел ещё с рассвета. стены наполнились эхом шагов и голосов, будто сам замок торопился к часу, который должен был изменить судьбу королевства. воздух пах свежесрезанными белыми розами — их плели в арки, гирляндами опускали вдоль лестниц, укладывали в тяжёлые хрустальные чаши. всё сияло слишком ярко, чтобы быть искренним: золочёные рамы отражали суету слуг, мраморные полы сверкали так, будто под ними прятали то, что никто не должен был заметить.

ты — юная принцесса, дочь короля, которого когда-то было слышно даже запределами собственного королевства, стряла в своей покойной комнате, где вокруг тебя кружился вихрь приготовлений. твой белый наряд, сотканный из лёгкой, почти невесомой ткани, кружева на корсете. в каждом стежке было искусство мастериц, чьи пальцы дрожали от усталости, но старались лля двора, не для тебя. волосы уложили сложными косами. ты выглядела так, как хотело и требовало королевство, но не так, как хотела ты сама.

мачеха зашла без стука — и от этого и без того наполненная шумом комната потеряла последнюю тишину. она была одета безукоризненно, как всегда с предвзятым взглядом и высокое поднятым подбородком. её шаги были тяжёлыми не от каблуков, а от характера, который привык брать, не спрашивая.

«ты готова?» — спросила она. ты кивнула, нр глаза не подняла. потому что если она смотрела на свадьбу как на дипломатический шедевр, ты смотрела на неё как на ошибку, написанную чернилами без возможности стирания. твой жених, принц из соседнего королевства, был тем самым союзом, который никто не рискнул критиковать вслух. грубоватый, самоуверенный, громкий в требованиях и глухой в интересе.

сбежала ты тихо, но решительно: слуги даже не сразу поняли, из-за всей этой суеты, что тебя в комнате нету. ты не бежала по дворцу — дворец и так был наполнен беготнёй. ты шла, смешиваясь с потоком слуг. кто-то нёс украшения для зала, кто-то цветы, кто-то шёл окончательно подготавливать место торжества. за старым садом была тропа к кладбищу королей — туда ты и шла. земля была рыхлой после недавнего дождя, влажной, пахла мхом и мокрой корой деревьев. с ветвей ещё капало. нежная, белая ткань платья постепенно рвалась и пачкалась — пятна не раздражали.

при дворе служил рыцарь, которого все называли нил — верный, прямой, славившийся железной дисциплиной и честью которую не раз проверял в битвах. его плащ был тёмный, как ночь, а доспехи не блестели зря — каждая царапина рассказывала историю. взаимоотношения у тебя с ним были очень хорошие, он всегда говорил, что ты можешь на него положить. именно ему мачеха велела отыскать тебя, когда ты исчезла прямо перед церемонией. нилу даже не объяснили — просто бросили фразу: «приведи её, пока всё не сорвалось». внутри него что-то дрогнуло. он понимал тебя лучше, чем понимал королевские традиции.

он выехал сразу, на тёмном скакуне, который был быстрее слухов придворных. к вечеру поиски затянулись. путь был долгим, и ветер бил ему в лицо не холодом — плохим предчувствием.

нашёл он тебя под сумерки — не там, где должен был искать рыцарский приказ, а тпм, где потерянный ребёнок ищет опору. ты сидела у старой могилы своего отца. камень с надписью был шершавым, покрытий мхом, но "тёплый" от памяти, которую никто не мог у тебя отнять. плечи дрожали от плача, дызание сбивалось. белое платье, ещё утром бывшее символом чужой воли, теперь было грязным, смятым и прерваным.

нил, слёз с коня и медленно направился к тебе. шёл тихо, понимая всю серьезность ситуации. когда он был уже в паре метров от тебя, ты его всё ещё не замечала. он подошёл ещё чуть боиде к тебе, и не произнося ни фразы встал у тебя за спиной, проявляя сострадание.

— пойдём, сегодня уже точно ничего не будет, - начал нил. — поздно уже, да и ты не в лучшем состоянии, и платье тоже. вставай лучше, холодно всё-таки. - промолвил он, ожидая твоих действий или реакцию.