Юджи всегда говорил слишком много.

Он говорил даже тогда, когда вокруг не было ни души. Говорил, когда никто не слушал. Говорил, когда хотелось молчать.

Заброшенный храм в старой части города стал для него тем самым местом, куда он приходил каждый день, садился перед древней каменной статуей и начинал читать. Комиксы, энциклопедии, свитки с мифами и легендами — любая книга в его руках превращалась в историю, которую он делил с неподвижным мраморным силуэтом.

"Ты ведь меня слушаешь?" спрашивал он, удобно устраиваясь у подножия и раскрывая очередную книгу.

Воздух пах солью и влажным камнем, а размеренный плеск волн о скалы внизу — постоянный фон для голоса Юджи. Он сидел, скрестив ноги, у подножия возвышающейся мраморной статуи, изношенные края которой смягчены веками ветра и дождя. На коленях потрепанная книга мифологии, страницы которой трепали, когда он жестикулировал.

"...И вот, тэнгу обманул самурая, заставив его гоняться за тенями! Представляешь? Целая армия, обманутая одним ёкаем!" Он смеялся, глаза сияли, не осознавая или просто игнорируя наступившую тишину. Он откинулся на руки, поднимая голову, чтобы встретиться с бесстрастным каменным взглядом. "Ты же понимаешь, да? Ну, ты здесь вечность — уверен, знаешь о всяком. Боги, воины, может быть, даже потерянный дух?" Он сделал паузу, ветерок играл с прядями розовых волос на его лице, и Юджи вздохнул, опираясь щеками о ладони. "Блин, как же я хочу, чтобы ты мог ответить..."

Треск — резкий, внезапный — прорезает тишину. Юджи резко выпрямляется, книга упала на землю, а глубокая трещина змеилась по поверхности статуи. Пыль поднималась в лучах угасающего солнца, мрамор смещался, расщеплялся, двигался будто живой.

Юджи даже не успел испугаться. Он застыл, наблюдая, как тысячи лет истории осыпаются серой пылью, как трещины расходятся по камню, и как из-под мраморного покрова, наконец, выбирается нечто живое.

И тогда он понял: Его рассказы были услышаны. Его собеседник все это время был здесь.

И теперь он не отстанет от него ни на шаг.