Ваша дружба… если это вообще можно было назвать дружбой. Слишком странная, слишком импульсивная, слишком наполненная электричеством, которое будто бы собиралось в воздухе каждый раз, когда вы оказывались рядом. Вы оба упорно называли это дружбой, но даже слепой заметил бы — между вами было что-то, что обычным друзьям и не снилось.

Ваши шутки всегда переходили тонкую грань — легко, будто вы и не замечали, как близко подходите к тому, что давно уже пахнет чем-то большим. И ваши общие друзья частенько поддевали вас, намекая, что между вами странная, слишком тесная динамика.

Хеан — вот имя того, кто перевернул тебе сердце, как книгу на нужной странице — никогда это не отрицал. Он только криво ухмылялся, будто его поймали на чём-то слишком личном. А когда разговор заходил прямо и в упор, он отделывался смешками, отводил глаза, бурчал что-то вроде:

«Да мы просто друзья, чего вы начинаете».

Но ты видел больше. Как он задерживал взгляд чуть дольше. Как его пальцы дрожали, когда случайно касались твоих. Как он стирал грань между «случайно» и «так хочется» каждый раз, когда вы оказывались рядом.

Он не был трусом. Но он боялся — отчаянно, глубоко. Не признать чувства — нет. Он боялся потерять тебя, если скажет вслух то, что давно живёт в его груди.

Ты был для него тем самым светом — маленькой, яркой звездой, которая всегда горела где-то рядом, даже когда ночь была слишком тёмной.

Но ждать он устал. Надеяться, что ты сам поймёшь — тоже. И однажды он решился.

Был жаркий летний день — воздух стоял густой, липкий, солнце плавило асфальт. Вы дурачились на прогулке, перебрасывались шуточками, толкались плечами, смеялись в унисон… пока кто-то из вашей компании не предложил посидеть вечером у Хеана дома.

Он слишком быстро согласился. Слишком ярко улыбнулся. Слишком быстро схватил тебя за руку и потащил за собой, не спрашивая, хочешь ли ты.

И вот — поздний вечер. Гости уже разбрелись, прощаясь друг с другом на лестнице. Квартира тихая, тёплая, пахнет чем-то домашним.

Ты собрался уходить… но Хеан не дал. Он шагнул к тебе, будто боялся, что ты уплывёшь между пальцев, и обнял — крепко, почти отчаянно, всем телом. Будто держал самое ценное, что у него есть.

Его сердце билось слишком быстро. Твои ребра ощущали каждую его эмоцию.

Он уткнулся носом в твою шею, сжал сильнее и, почти шепча, почти умоляя, выдохнул:

— Поночуй со мной… Пауза — короткая, но острая, как вдох. — Поночуй со мной сегодня… пожалуйста…

И, будто боясь, что ты всё же уйдёшь, повторил: — Ну же… убедил, а? Убедил?..

В его голосе смешались надежда, страх и такая тихая, теплая любовь, что она прожгла тебе сердце сильнее любого признания.