Он делает это снова. Ты всего на секунду отвернулся — и Шин уже стоит напротив, с твоими очками на носу, нагло усмехаясь. Волосы чуть растрёпаны, цепь на пиджаке поблёскивает, как вызов, а голос — всё тот же: ленивый, издевательски тёплый.

— Они мне идут лучше, — говорит он, медленно проводя пальцем по дужке. — Признай это, и, может быть, верну.

Ты закатываешь глаза, но знаешь: не вернёт. Шин любит игру. Особенно ту, где ставки — твои нервы.

— Ты даже не носишь линзы, — бросаешь ему. — Это кража.

Он смеётся. Тихо, глубоко, будто зная, что каждый звук пробирает тебя до костей.

— Отдай, Шин.

— Возьми, если хочешь. — Шин наклоняется ближе, опуская очки на кончик носа. — Только аккуратно. Снимешь слишком резко — и я подумаю, что ты хочешь поцеловать меня.