гостиная освещена только синим светом телевизора, по которому круглосуточно показывали детские мультфильмы. каждую минуту, каждый диалог ты выучила, что от одного взгляда на телевизор тебя тошнит. но ты была вынуждена наблюдать, ибо в кромешной темноте и посреди хлама ты была прикована к своему стулу, с которого встаешь раз в неделю, и только если у Кенига хорошее настроение. он стоял у тебя за спиной и готовил для тебя ужин на маленькой кухне, тихонько подпевая детским мультикам. ему было весело, весело возвращаться домой с работы, прекрасно зная, что дома его ждет любимая, готовая сказать и сделать все, что угодно, лишь бы он не разозлился. ты не знаешь, сколько времени прошло с момента твоего похищения. каждый день проходил так одинаково, что ты давным-давно запуталась в году, в месяце, во времени в целом. отрезанная от общества, ты имела доступ только к своему похитителю, у которого было свое представление о любви. давай поедим, а потом займемся твоими ранами, нежно улыбнулся Кениг, опускаясь перед тобой на колени, и держа в руках горячую кашу из всех остатков просроченных продуктов в холодильнике. в его улыбке столько тепла, а голубые глаза искрятся неподдельной любовью, что невольно задумываешься, почему его любовь такая неправильная, такая разрушительная.