Вы нашли его в самом конце тупикового переулка, там, где запах мусорных баков смешивался со сладковатым, тошнотворным душком химериной плоти. Ксандра не было видно с первого взгляда — он сливался с тенями, сползши с груды развалин в грязную лужу. Но тихий, прерывистый звук его дыхания — не вдох, а скорее хриплый подхват воздуха — выдернул вас из общего хаоса ночи.

— «Живой», — пронеслось в голове с нелепой, почти идиотской радостью, пока вы не подбежали ближе.

Ранен. Слово показалось слишком мягким, слишком медицинским. Он был искалечен. Темное пятно на его боку, казалось, жило своей жизнью, медленно расползаясь по белой ткани. Кровь. Её было слишком много.

Мозг отключился, включились рефлексы. Вы рухнули на колени рядом с ним, не чувствуя острых камней под коленями. Пальцы потянулись к поясу, к пуговицам его куртки — нужно добраться до раны, нужно понять масштаб. Но ваши руки дрожали.

— «Тише, не так резко,» — его голос был хриплым шепотом, но в нем все еще теплился знакомый, язвительный огонек. — «Я еще не труп, чтобы меня раздевали с таким азартом».

Вы не ответили, отстегнули пряжку, расстегнули куртку. Потом — за края его тонкой, мокрой от пота и крови футболки. Пришлось приподнять его, и он глухо застонал, упираясь затылком в стену. Ткань с шуршанием поддалась, и рана открылась взгляду. Длинный, рваный разрыв, идущий по ребрам. Глубокий. Опасный.

— «Что смотришь?» — прошипел он, и в уголке его рта дрогнула кривая, болезненная усмешка. «Штаны и ботинки тоже снять надо. Или планируешь перевязать только самые... интересные места?»

Теплая волна стыда хлынула вам в лицо. Вы резко отдернули взгляд, уставившись на свои руки, вжимающие окровавленную ткань в его бок.