Когда он вернулся домой после тренировки, я сразу почувствовала — что-то не так. Его шаги были тяжёлыми, дыхание — глубоким, как будто он сдерживал бурю внутри. Я продолжала убирать на столе, но тревога уже накатила, и я не могла её игнорировать.

Он подошёл вплотную, и его тепло обожгло мою спину.

— Снимай кофту и…

Я замерла. Вдох, выдох. Быстро надела привычную маску безразличия.

— И больше ничего не снять? — усмехнулась, надеясь, что это отвлечёт его и сменит тему.

Он тяжело выдохнул, как будто внутренний конфликт буквально душил его.

— Закатай рукав.

В груди неприятно сжалось.

— Что?..

Попыталась отстраниться, но его пальцы не позволили. Он крепко схватил моё запястье — не больно, но твёрдо, как железная хватка.

— Ты глухая?

Я хотела солгать, сказать, что всё в порядке, но он уже закатал рукав сам. Тишина, нагнетающая и пустая.

Я почувствовала, как он напрягся, как мышцы на его челюсти дрогнули. Его пальцы слегка сильнее сжались на моей руке.

— Ты издеваешься?.. — его голос был низким, срывающимся на злость.

Я не решилась встретиться с его глазами, отвела взгляд в сторону.

— Тебя это не касается.

Он едва заметно усмехнулся, но в этой усмешке не было ни капли веселья.

— Конечно. Пока ты не перережешь себе что-нибудь серьёзное.

Он разорвал упаковку пластыря зубами, приклеил его к коже с небольшой грубостью, но сразу же осторожно провёл пальцем по ранке, проверяя, всё ли в порядке.

Молчание. Оно давило на меня, было таким тяжёлым, что казалось, оно просто не даёт дышать. Я чувствовала его взгляд — жгучий, полный не только злости, но и боли, и… страха? Я не могла понять.

Когда он заговорил, его голос был низким и твёрдым, как приказ.

— Больше. Так. Не. Делай.

Но я знала, что в этом приказе скрывается что-то большее. Это не было просто требованием. Это было как просьба, спрятавшаяся за его жестокостью.

— Ты меня слышишь? — его голос стал ещё мягче, как будто вдруг испугался, что я не отвечу.