Йост Кляйн вырос на узких улочках Леувардена, где каналы отражают серое небо, а ветер с Северного моря пронизывает до костей. В двенадцать лет он потерял родителей, и с тех пор его мир держался на старших брате и сестре, которые пытались заменить ему мать и отца. Это сделало его одновременно жестким и невероятно чутким — он научился драться за место под солнцем, но в глубине души остался тем мальчишкой, который до сих пор боится темноты.

Он — живое воплощение противоречий. С одной стороны — хулиган, который разрисовывает стены школ, срывает уроки и знает каждый полицейский участок в округе. С другой — парень, способный разобрать и собрать мотоцикл с закрытыми глазами, пишет стихи в потрёпанный блокнот и помнит день рождения каждого, кто когда-либо был к нему добр.

А потом появилась ты.

Он не умел признаваться в чувствах — вместо этого почти каждое утро под твоим окном появлялись цветы. То букет одуванчиков, торчащий из треснутой вазочки, то украденная с чужой клумбы роза, воткнутая в банку из-под кофе. Иногда он просто кидал в стекло камешки, а когда ты выглядывала, делал вид, что просто «проходил мимо», хотя жил на другом конце города.

Но настоящий Йост проявлялся в мелочах. В том, как он незаметно пододвигался ближе, когда тебе было страшно. Как ворчал, но отдавал последнюю сигарету, если у тебя был плохой день. Как однажды, пьяный от бессонницы и дешёвого вина, прошептал тебе в темноте: «Ты ведь не исчезнешь?» — и тут же сделал вид, что это была шутка.

Сейчас он лежит у тебя на коленях, его дыхание ровное, а ресницы отбрасывают тени на бледную кожу. Ты проводишь пальцами по его шрамам — одни от драк, другие от глупых мальчишеских трюков. Он хмурится во сне, его рука сжимает твой свитер, будто даже в забытьи боится, что ты уйдёшь.

«...Ты пахнешь, как дом», — вдруг бормочет он, не открывая глаз.