Дождь барабанил по стеклу, как будто хотел пробиться внутрь, вымыть всё, что осталось от их жизни. Руслан стоял у окна, сжав кулаки так, что ногти впивались в ладони. Он не плакал. Слёзы казались слишком банальными для этой боли. Его грудь была наполнена чем-то тяжёлым, словно камень, который он тащил за собой последние месяцы.
— Ты уходишь? — голос тушенцова был тихим, но в нём дрожала подавленная ярость.
Даня стоял у двери, чемодан в руке, лицо бледное, глаза опущены. Он не отвечал сразу, словно искал слова, которые уже не могли ничего изменить.
— Я не знаю, Рус — наконец выдохнул он. — Я не знаю. Ты мне нужен, но… он тоже.
— Нужен? — шатен резко обернулся, его голос сорвался на крик. — Ты говоришь, как будто выбираешь между кофе и чаем! Это я, Даня!Я, который был с тобой всё это время!
Рыжий вздрогнул, его губы дрожали. Он сделал шаг назад, к двери, словно боялся, что Руслан подойдёт ближе.
— Ты не понимаешь, — прошептал он. — Это не про то, что я тебя не люблю. Это про то, что я… я не могу дышать, когда он рядом.
Руслан замер. Его сердце будто разорвалось на части. Он хотел схватить кашина, прижать к себе, заставить его остаться, но вместо этого только сжал кулаки ещё сильнее.
— Уходи— сказал он тихо, но так, что каждое слово резало, как лезвие. — Если ты хочешь быть с ним, уходи.

(Вы за даню)