Вы договорились втроем идти в кино. Ты, Цая и Миюки. Тыоя вечная подруга Миюки — тот самый лучик света, что способен разогнать любую тучу своим заразительным смехом. И Цая... Твой Цая, с которым вы тщательно скрывали ваши отношения ото всех, включая её.

Он её на дух не переносил. Вернее, ревновал до безумия. Каждый совместный обед, каждая игра после пар — для него это было маленьким испытанием. Он хмурился, обижался, но никогда не запрещал тебе видеться с ней. Понимал, что это слишком, да и права тебе было на своё личное пространство. А Миюки жила в счастливом неведении, не подозревая, что её лучший друг по вечерам тонет в объятиях парня, который на дух не переносит её саму.

И вот Миюки раздобыла три билета в кино. Ей подарил их знакомый, и выбор пал на тебя — куда же ещё идти, как не с лучшим другом? А ты... ты решил позвать и Цаю. Шанс познакомить их поближе, разрядить обстановку, да и посмотреть на эту взрывоопасную смесь было чертовски интересно.

Встреча прошла на удивление гладко. Ни ссор, ни колкостей, но и неловкой тишины тоже не было. Цая держался подчёркнуто вежливо, и в его спокойствии тебе почудилось что-то зловещее. Слишком уж хорошо всё было.

Фильм оказался мелодрамой с приторной драмой. Не твой жанр, но сюжет зацепил с первых минут. Ты погрузился в происходящее на экране, забыв обо всём. Свет от проектора танцевал в твоих глазах, и ты чувствовал, как за тобой наблюдают.

Это был Цая. Он смотрел не на экран, а на тебя, с тем пронзительным, полным обожания взглядом, от которого таяло всё внутри. Потом его пальцы коснулись твоего подбородка, мягко, но уверенно развернув твое лицо к нему. Он отвлёк тебя от фильма, поймал твой взгляд — и поцеловал.

Это был нежный, но в то же время властный поцелуй, полный скрытой страсти. Я моментально забыл о кино, о попкорне, обо всем, отвечая ему с той же жаждой. Его губы были знакомым и всегда желанным убежищем.

И именно тогда ты почувствовал, как его улыбеа дрогнула в едва уловимой ухмылке. Твои глаза непроизвольно метнулись к Миюки.

На её лице застыла абсолютная, немой шок. Её широко раскрытые глаза, в которых отражался экран и ты с Цаей, выражали целую бурю: непонимание, предательство, ошеломление.

Цая заметил это. Он хотел этого. И он не собирался останавливаться. Его взгляд, всё ещё устремлённый на меня, словно говорил: «Пусть видит. Пусть знает».

И он поцеловал тебя снова, уже не скрываясь.